— Ну, нарисуем мы крестики на цветочном горшке, после встанем неподалеку и посмотрим, кто этим горшком интересуется, — объяснил Круглый.
— А чего, нормальный план, — оживился Тимка. — Только тогда мы сперва за горшком последим, а кресты свои нарисуем в самом конце учебного дня. В письме ведь точного времени не обозначено, когда мы должны это сделать. Просто сказано: завтра.
— Логично, — одобрил Клим. — Тогда этому Доброжелателю придется все время шастать к горшку.
— Вот именно, — подхватил Тимур. — Приходит, а там ничего. Он снова припрется. Ему ведь интересно не заложить нас, а деньги. Но для получения денег сперва наше согласие нужно. Вот и пускай помучается.
— Пустячок, а приятно, — понравилось мне.
— А уж когда мы его вычислим, — с хищным видом изрек Тимка, — тут для него начнутся настоящие мучения.
— Погоди радоваться, — поспешил остудить, его Клим. — Сперва все-таки надо вычислить.
— Попадется как миленький, — не сомневался Сидор.
Мы еще немного побродили, пообсуждали и разошлись по домам, а в понедельник, первым делом отправились на желтую лестницу. Посмотрели на горшок. Там чего-то такое росло. С большими зелеными листьями. Словом, горшок как горшок. И цветок как цветок. Чем он так понравился Доброжелателю, не пойму. Клим с Тимкой тоже не понимали. В результате мы пришли к выводу, что он просто обозначил первое попавшееся место, которое ему пришло в голову.
Отойдя немного в сторону, мы до самого начала уроков понаблюдали. Сперва вообще никто не возник. А как народ потек в школу, выяснилось, что это странное растение по какой-то совершенно таинственной для меня причине пользуется большой популярностью. Мы всего-то и простояли минут десять, а возле горшка притормозило человек двадцать пять. Кое-кто из малышни. Потом у Винокура почему-то именно здесь развязался ботинок, и он, согнувшись пополам, начал его завязывать. Правда, Серегу мы сразу вычеркнули из подозреваемых. Во-первых, он мужик нормальный, а во-вторых, никогда бы до такого не дотумкался.
После Винокура один парень из одиннадцатого причалил.
Оторвал от цветка листок и начал его с таким видом жевать, точно два дня до этого ничего не ел. Тимка тут же его заподозрил и говорит:
— Он с Филиппом в одном классе учится. Вот небось вместе нас и решили раскрутить. А цветок он для отвода глаз жрет.
Клим, однако, засомневался:
— Какой дурак будет такую гадость жрать, даже для отвода глаз?
А у меня возникло другое возражение.
— Если они поставили его в известность, значит, делиться деньгами должны. А зачем им это надо?
Парень из одиннадцатого тем временем оторвал еще один листок и, тоже запихнув его в рот, с довольным видом отчалил. Не похоже, чтобы ему это жрать было противно. Круглый тоже заметил, что он ест цветок с удовольствием, и сказал:
— Ребята, наверное, он просто вегетарианец. И горшком с цветком заинтересовался только с этой точки зрения.
Не успел он это произнести, возле цветка устроились Танька Мити́чкина и Галька Попова. Галька достала тетрадь, а Танька принялась у нее что-то сдувать. Я на время даже о слежке забыл. Потому что Танька, по-моему, самая симпатичная наша девчонка. Только вот отношения у нас не очень. Сперва-то мы в младших классах даже за одной партой сидели. Но Адаскина мне все нарушила. Она начала Мити́чкину дразнить «Ми́тичкиной личной Танькой». Из-за того, что мы вместе сидели. Ну, и Таньку это достало. А главное, наша учительница, как нарочно, все время оговаривалась и вместо Мити́чкиной называла ее Ми́тичкина. Танька прямо до слез обижалась. И почему-то больше всего — на меня. В конце концов добилась, чтобы ее от меня отсадили. С тех пор уже столько лет прошло, а она до сих пор меня в упор не видит. И все из-за Зойки. Во вредина Адаскина. Просто вирус какой-то!
Я настолько на Таньку засмотрелся, что звонка на урок не услышал. Вернули меня к действительности Тимкин тычок и его же слова:
— Ты, конечно, если так хочется, оставайся, а мы пошли.
Танька с Галькой тоже тетради убрали, и мы все двинулись на русский язык.
На всех уроках я разглядывал наших и думал: «Неужели это кто-то из них?» Вот, значит, как в жизни бывает. Учишься вместе с людьми, общаешься. Одни, конечно, тебе нравятся меньше, другие больше. Но ведь все ребята нормальные. Часть из них я вообще с первого класса знаю. А кто-то взял и задумал такую подлянку. Это что же должно внутри человека делаться? А главное, на лице ни у кого это не написано. Вот и пойди разберись. Или все-таки Доброжелатель не из нашего класса? Мне очень хотелось, чтобы именно так и вышло.