Утреннее дежурство тоже ничего не принесло. Жутко обидно. Совершенно зря не выспался. А письма так и не принесли. Тимка тоже разозлился:
— Хитрый, подлюга. По всем направлениям издевается.
— Может, просто от нас отстал? — с надеждою спросил я.
— Как же, — свирепо произнес Тимка и вдруг, кровожадно улыбнувшись, добавил: — А может, с ним что случилось? Тогда его в школе сегодня не будет.
— Ох, — выдохнул Круглый. — Хоть денечек передохнуть.
— Это не отдых, — возразил Тимка, — а затишье перед боем. Специально, чтобы противника дезориентировать. Мы расслабимся, а он и нанесет решительный удар.
Я поежился. Решительного удара мне совсем не хотелось. И я сказал:
— Прежде, чем нанесет, нужно нам с вами его зацапать.
— Где ты его собираешься цапать? — спросил Клим. — Что, нам теперь каждый день устраивать такие дежурства возле ящиков?
— Можно по очереди, — предложил Тимур. — Достаточно-то одного ящика. Он ведь нам одинаковые письма раскладывает. А раз в три дня как-нибудь сдюжим.
— Это если он за нами не сам следит, — сказал я.
— За тремя сразу не проследишь, — возразил Тимка.
— Достаточно одного, — передразнил я. — Выяснит, что кто-то из нас опять торчит у ящика, и нам назло услугами почты воспользуется.
— Кстати, не понимаю, почему он до сих пор этого не сделал? — озадаченно произнес Клим.
— Долго почта идет, — ответил я.
— Ничего подобного, — мигом заспорил Тимка. — Если отнести в наше почтовое отделение, то на следующий день получишь.
— Наверное, экономит на марках, — выдвинул я новую версию.
— Точно, — хмыкнул Тимур. — Экономный Доброжелатель. Все на халяву хочет получить.
Я отдал ребятам образец шрифта. Они целых два урока сравнивали его с письмами. На первом уроке Тимка, а на втором — Клим. В результате они пришли к тому же выводу, что и я: машинка совершенно не та.
Правда, Сидор не преминул заявить, что я действовал в корне неправильно.
— Лопух ты, Будка, — отчитывал меня он. — Если бы Филипп свои анонимки и впрямь у Нинки печатал, то мигом бы понял, почему тебе машинка понадобилась. И начал бы заметать следы.
— Не усложняй, — отбивался я.
— Я, наоборот, упрощаю, — гнул свое Сидор. — Чтобы ты в будущем вел себя осторожней.
«Учить он меня будет!» — про себя возмутился я, а Сидору сказал:
— Да благодаря мне мы из списка одного подозреваемого исключили. Верней, даже двух: Филиппа и его брата!
— Во-первых, еще до конца не исключили, — не желал успокаиваться Тимур. — И вообще, Будка, сперва надо было просто выяснить, не сидит ли Филипп у Нинки. А уж после того, как в этом убедился, выждать время до вечера и словно бы невзначай попросить машинку. А когда бы тебе дали на ней попечатать, следовало полностью воспроизвести текст письма.
Мне надоело, и я заорал:
— Зачем тебе текст письма, если и так невооруженным взглядом видно: машинка не та!
— Чего ты раскипятился? — спросил Тимка. — Я ведь просто на будущее тебя учу, как такие вещи правильно делаются.
— На будущее? — еще больше разозлился я. — Мы что, по-твоему, до конца жизни авторов анонимок искать будем?
— При чем тут анонимки? — удивленно взглянул на меня Тимур. — У тебя, Будка, отсутствует абстрактное мышление. Мало ли с чем придется еще столкнуться. Так вот, чтобы ты больше не повторял ошибок.
— За своими ошибками следи, — мне уже окончательно надоел этот «учитель жизни». — Если бы не твои тараканы, нас бы сейчас шантажировать было не за что. Жили бы спокойно и занимались своими делами.
У Тимки от злости прямо желваки по физиономии заходили. И он прошипел сквозь зубы:
— Ах ты, какие мы правильные. И дел у нас, видно, своих полно. И вообще, может, ты анонимки и пишешь?
— Ага. Себе, — хохотнул я.
— Правильно, — без тени юмора произнес Тимур. — Нам с Круглым для подлянки, а себе для отвода глаз.
Ну, совсем с катушек съехал. Я уж и не знал, что ему сказать. Спасибо, Круглый вмешался:
— Мужики, по-моему, вы сейчас поругаетесь. Может, отложим, пока с Доброжелателем не разберемся?
— Можно и отложить, — сурово глянул на меня Сидор. — Но ты, Будка, все же учти, как правильно шрифт сличать.
Ну, обязательно ему надо, чтобы его слово оказалось последним. Я ответил:
— В следующий раз предоставлю это тебе. Сам делай по своим правилам.
— И ведь сделаю, — пообещал Тимка.
Весь следующий урок я, плюнув на Доброжелателя, переключился на другую проблему и напряженно ее обдумывал. Я ведь еще не размножил десятирублевое письмо, а тянуть с этим мне не хотелось. Тем более пока время свободное есть. А то неизвестно, как себя дальше поведет Доброжелатель. Придумает нам новое задание, тогда, может, вообще ни до чего станет.