— Круглый, поклянись, что Агате ни слова не скажешь.
— А на фига мне клясться? — пожал плечами тот.
— Потому что ты должен решить, что для тебя важнее, — сурово глянул на него исподлобья Тимур, — Агата или мужская солидарность. Между прочим, твою рубашку тоже зашили.
— Агата здесь ни при чем, — в который раз за сегодняшний день повторил Круглый.
— Как раз даже очень при чем, — усилил натиск Тимка. — Даже тупому понятно: все наши девчонки были в курсе. Значит, твоя Агата все знала. Что ей стоило тебя предупредить? Или хотя бы не зашивать твои вещи.
— М-м-м, — протянул Круглый и глубоко задумался.
— Вот именно что, — пер напролом Тимка. — А ты еще сомневаешься. Ну, клянешься?
— Наверное, да, — промямлил Круглый. Видимо, он все еще сомневался.
— «Наверное» мне не подходит, — жестко произнес Тимка. — Люди или клянутся, или нет. В общем, решай, Климентий, по какую ты сторону баррикады.
— Ты еще, Тимка, скажи: кто не с нами, тот против нас, — покачал головой Круглый.
— А, между прочим, и скажу, — все больше заводился Сидор. — Вопрос принципиальный. Дело, конечно, твое. Насильно тебя никто тут ничего делать не заставляет. Только потом не жалуйся, если тебе в один прекрасный день башку к ногам незаметно пришьют.
— Ладно, — тяжело вздохнул Клим. — Пожалуй, я все-таки клянусь.
— «Пожалуй» и «все-таки» меня тоже не устраивает, — строго посмотрел на него Тимур.
Тогда Круглый, согнув в локте руку, прижал кулак к груди и серьезно проговорил:
— Клянусь!
Тимка наконец успокоился. И деловито сказал:
— Теперь прошу ваши предложения.
— А конкретно насчет чего? — решил уточнить я.
— Ну ты, Будка, даешь! — хохотнул Тимур. — Зачем, по-твоему, мы у тебя собрались?
— Чтобы отомстить девчонкам, — ответил я.
— Вот я тебя и слушаю, — снова заговорил Тимка. — Какой предлагаешь план?
Плана у меня пока не было. У Клима тоже. Впрочем, и Тимка, как выяснилось, пока ничего не изобрел.
— Может, сперва пожуем? — предложил я. — Голова начнет лучше работать.
Никто не отказался. Пожевали. Не помогло. Ну, прямо полный клин.
— А если, — наконец выдавил из себя Клим, — нам тоже зашить им одежду?
— Плохо, — не одобрил его план Тимка. — Во-первых, это практически неосуществимо.У нас почти на каждом уроке хоть одна из девчонок бывает освобождена от физры. Значит, наверняка их раздевалка без присмотра не останется. Пойди в нее проберись. Такой визг-писк поднимется. А потом, они как раз этого от нас и ждут. Значит, обязательно будут настороже. И шить я, например, не умею.
— Я тоже, — сказал Круглый. — Может, тебе, Будка, поручим?
— Да вы что! — взвыл я. — У меня вообще с этим делом полный облом!
— Следовательно, — подытожил Тимур, — даже если нам каким-то чудом удастся проникнуть в их раздевалку, мы все равно с их шмотками ничего путного не сделаем. А, предположим, и сделали бы. Конечно, девчонкам это создаст определенные трудности. Но удовольствия они получат гораздо больше. После на всех углах начнут судачить и хихикать. Мол, мальчишки сами не сумели придумать ничего интересного. Мы им зашили, и они, как дураки, сделали то же самое. Я просто тебе удивляюсь, Круглый. Примитивно ты стал мыслить.
— Что-то я от тебя, Сидор, вообще никаких, даже примитивных, мыслей не слышал, — огрызнулся Климентий.
Но Тимка совершенно не смутился:
— Это потому, что я думаю над настоящим планом. Мы ведь должны не просто банально отомстить, а красиво. Чтобы они убедились в превосходстве мужского интеллекта над женским.
— Экстремально задумано, — вырвалось у меня.
Честно сказать, я сомневался, получится ли у нас с этим превосходством. Например, у Адаскиной явное превосходство. По-моему, она Сидорову сто очков вперед даст. Она и так над ним постоянно прикалывается. А он с ней ничего сделать не может. Но разве ему докажешь?
— А ты, Будка, чего, сомневаешься? — посмотрел на меня Сидоров. — Во, пальма в тундре! Наукой давно доказано: у мужиков объем мозга гораздо больше. Значит, и работать, по идее, голова должна лучше.
— Может, оно и так, — отозвался я. — Зато у девчонок хитрости больше.
И перед моим мысленным взором четко нарисовалась ехидная физия Адаскиной.
— Ничего не больше, — продолжал спорить Тимка. — Просто мы свою хитрость очень редко используем. Потому что гораздо честнее и благороднее, чем девчонки. Правда, Круглый?
Клим молча кивнул.
— В общем, Будка, — посмотрел на меня Тимур, — ты лучше не рассуждай, а о деле думай.
— Так я и думаю, — отозвался я. — Только пока без особых успехов.