Джейми обошла ее и вошла в темную гостиную.
— Привет, – сказала Джесс, закрывая дверь. – По какому случаю?
Ее мать положила свою огромную сумочку на кофейный столик и обиженно посмотрела на нее. Ее помада медленно растекалась по крошечным линиям вокруг рта.
— Я не могу увидеть свою малышку в ее двадцать восьмой день рождения?
Джесс не стала указывать на то, что Джейми отстала на два года, или на многие другие дни рождения, которые она пропустила. Честно говоря, Джесс была удивлена, что ее мама вообще помнит дату ее рождения; ее спорадические визиты обычно не были приурочены к жизненным событиям.
— Конечно, можешь, – сказала Джесс. – Ты не хочешь присесть? Могу я тебе что-нибудь предложить?
— Нет, нет. Я в порядке. – Джейми вошла в кухню, постукивая акриловыми ногтями по столешнице, а затем посмотрела в коридор. – Джуно, милая? Где моя прекрасная внучка?
— Она в постели, мам. – Шикнула на нее Джесс. – Уже поздно, а ей завтра в школу.
Джейми бросила на нее раздраженный взгляд.
— Дети должны ложиться спать, когда они устали. Все эти правила только вызывают у них беспокойство и депрессию. Вот почему в наши дни так много из них принимают лекарства. – Она просмотрела тест Джуно по правописанию на холодильнике, поздравительную открытку, которую она сделала для Джесс, список продуктов. – Люди должны прислушиваться к своему телу. Если ты устал, поспи. Если вы голодны, съешьте что-нибудь. Родители должны перестать планировать этих детей до смерти.
Джесс осторожно положила бомбочки для ванны на столешницу.
— Я принимаю антидепрессанты каждый день, – сказала она с осторожным спокойствием. – Полагаю, что теория отсутствия расписания не является надежной.
Джейми проигнорировала это, продолжая осматривать квартиру, случайно взглянув на корешки библиотечных книг на столе, пролистав несколько страниц одной из книг Джуно о лошадях. День благодарения был последним днем, когда Джесс видела свою мать. Джесс перевела пятьсот долларов на чек Джейми и с тех пор не слышала ни слова. Джейми тогда жил в Санта-Ане. Они встретились в закусочной, Джесс заплатила, и Джейми пожаловалась, что ее коммунальные услуги были отключены из-за ошибки банка. Она настояла, чтобы они автоматически сняли деньги раньше. Эти сборы заставили другие платежи отскочить, и с этого момента все пошло как снежный ком. Но это была не ее вина. Это никогда не было ее виной.
— Ну, как дела? – спросила теперь Джесс, подавляя зевок и садясь на диван. – Как дела... Джон?
Как только прозвучало имя, Джесс поморщилась. Она думала, что его зовут Джон. Возможно, это был Джим.
— О, – сказал Джейми с таким видом, будто ты не поверишь, что я склоняюсь к одному-единственному слову. – Да, он был женат.
Удивление Джесс было искренним.
— Подожди, правда? Как ты узнал об этом?
— Мне позвонила его жена. – Джейми затушила сигарету, прежде чем вспомнила, что ей нельзя курить в квартире, и как бы поиграла с ней, как будто это было ее намерением с самого начала. – Честно говоря, я должна была догадаться. У него была работа, хороший кредит и рецепт на виагру. Конечно, он был женат.
Джесс фыркнула от смеха.
— Таковы ли критерии в наши дни?
— О, милая. Не позволяй возрасту мужчин с хорошим кровообращением пройти мимо тебя. Поверь мне. – Она села на край кофейного столика напротив дочери, положив руку на ногу Джесс, и дуновение искреннего товарищества заставило сердце Джесс податься вперед. – Как дела? – спросила Джейми. – Как поживает твоя подруга-писатель? Она такая забавная.
— Я в порядке. Ну, знаешь, работаю. И Физзи, – сказала Джесс с легким смешком. – Физзи — у нее всегда все хорошо.
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
Без приглашения голос Ривера ворвался в сознание Джесс.
И время для запуска было выбрано как нельзя лучше.
— Определенно не встречаюсь.
Разочарование Джейми было ощутимым.
— Ты так и собираешься вечно быть одинокой? Я не встречала твоего парня со времен папы Джуно. Сегодня твой день рождения. Ты должна быть на свободе!
— Сегодня школьный вечер, и Джуно спит дальше по коридору.
Джейми указал пальцем, как будто Джесс могла что-то понять.
— Чтобы она даже не узнала, что ты ушла.
Сердце Джесс снова сжалось в знакомой судороге, и она сказала с терпеливой решимостью:
— Я не хочу никуда идти, мам.