Работать каждый день
ДЖУНО
Постараться полюбить брокколи
Застилать постель каждое утро
Попробовать Что-нибудь Новенькое В воскресенье!
МАМА
Попробовать Что-Нибудь Новенькое В воскресенье!
Быть более эгоистичной
Делать больше вещей, которые пугают
Ладно, Вселенная, подумала Джессика. Я поняла. Если миссис Брейди смогла стать первопроходцем, возможно, пришло время и Джесс попробовать.
Глава 2
Проблема с прозрениями: они никогда не приходят вовремя. У Джесс был слегка гиперактивный семилетний ребенок и процветающая карьера фрилансера, жонглирующего всевозможными математическими головоломками. Ни то, ни другое не оставляло много времени на составление списка приключений. Кроме того, ее дочери и ее карьеры было достаточно для нее; у нее было четыре хороших клиента на фриланс, и, хотя они не оставляли ей много чаевых, она была в состоянии оплачивать счета, включая их астрономические страховые взносы, и помогать бабушке и дедушке. Джуно была счастливым ребенком. Они жили в хорошем районе. Честно говоря, Джесс нравилась ее жизнь такой, какая она была.
Но слова "Делать больше того, что пугает", казалось, вспыхивали неоновым светом на ее веках всякий раз, когда она закрывала глаза между наборами данных.
По правде говоря, ее отсутствие свиданий, вероятно, было вызвано скорее ленью, чем страхом. Не то чтобы я легкомысленно прыгнула в застой , подумала Джесс. Я медленно влезла в него и осознала это только сейчас, когда больше даже не сомневаюсь, что джинсы, которые я подняла с пола, нужно было стирать, прежде чем надевать снова. Джесс никогда бы не пожаловалась на то, что стала мамой в двадцать два года, честно говоря, Джуно была лучшим, что Алек мог ей дать, но, вероятно, было бы справедливо признать, что она приложила больше усилий, чтобы приготовить обед для Джуно, чем, скажем, размышлять о том, что она могла бы искать в будущем партнере. Возможно, Физзи, Нана и обложка Marie Claire не ошиблись, когда намекнули, что Джесс нужно выйти из своей зоны комфорта и мечтать о большем.
— Что это у тебя за рожа? – Физзи нарисовала воображаемый круг вокруг выражения лица Джесс.
— Это? – Джесс указала на свою голову. – Поражение?
Физзи кивнула, бормоча вслух, пока печатала:
— "Она отвела взгляд от его проницательного взгляда, поражение окрасило ее черты в молочно-серый цвет".
— Вау. Спасибо.
— Я пишу не о тебе. Твое выражение было просто своевременным. – Она напечатала еще несколько слов, а затем взяла свой латте. – Как мы уже говорили в былые времена нашей дружбы, ты не считаешь себя героиней ни одного из моих любовных романов, поэтому я никогда не сделаю из тебя ничего, кроме второстепенного персонажа или злодея.
Физзи поморщилась от того, что вряд ли было очень свежим глотком, ей явно пора было менять заказ, когда ее слова ударили Джесс, как пощечина от Трех марионеток.
Джесс сидела тихо, погруженная в глубокое осознание того, что ее жизнь пройдет мимо, прежде чем она успеет это осознать. Это разобьет ей сердце, если Джуно когда-нибудь перестанет жить полной жизнью. Она лишь смутно отметила, что, должно быть, было 8:24, когда Американо вошел в кофейню. Он выгляд ел, как горячий мужчина, которому есть где побывать, и у которого нет времени на хой -поллои в Twiggs. Не говоря ни слова, он достал из бумажника десятку, забрал сдачу у Дэниела и бросил только монеты в банку для чаевых. Джесс уставилась на него, раздутое раздражение подступило к ее горлу.
Он дерьмовый чаевник! Это подбросило еще одно полено в ее Мелкие Доводы о том, почему Американо – это ужасный ментальный огонь.
Физзи щелкнула у нее перед носом, привлекая ее внимание обратно к их столику.
— Вот. Ты снова это делаешь.
Джесс нахмурилась.
— Что делаю?
— Пялишся на него. Американо. – Лицо Физзи расплылось в понимающей ухмылке. – Ты действительно считаешь его сексуальным.
— А, нет. Я просто отвлеклась. – Оскорбленная Джесс отстранилась. – Отвратительно, Фелисити.
— Конечно, хорошо. – Физзи указала указательным пальцем на мужчину, о котором шла речь, одетого в узкие темные джинсы и легкий темно-синий свитер. Темные волосы, завитые на затылке, заметила Джесс, идеальной длины, едва отросшие, почти нуждающиеся в стрижке волосы. Оливковая кожа, рот, достаточно полный, чтобы укусить. Такой высокий, что, если смотреть на него со стула, казалось, что его голова касается потолка. Но его глаза – вот они были главным событием: выразительные и проникновенные, с темными ресницами. – Это отвратительно. Как скажешь.