Полиции не было, ее оставили в стороне по независящим от них причинам, но поскольку они всегда нуждались в поддержке доброй воли, это выглядело... плохо. К этому добавлялось еще и то, что пресса раздула из мухи слона, а коммандер Стэнхоуп и Первый округ предстали в невыгодном свете, и теперь, поскольку наше мероприятие проходило в аквариуме Первого округа и нам требовалась их помощь...
– Нет, босс, - заверил я его. – Стэнхоуп ненавидит всех нас, особенно вас и Миро в первую очередь.
– А я должен об этом волноваться?
Он не стал бы этого делать, потому что ему не приходилось иметь дело с последствиями на своем уровне. В самый ответственный момент старший офицер на месте мог сказать, что пойдет прямо к моему боссу, но они редко это делали. Ни у кого не хватало смелости. А остальным приходилось терпеть холодное отношение моего босса. В случае с Первым округом это означало, что наш офис попал в список дерьма. Могли ли мы рассчитывать на них в плане своей безопасности и безопасности гражданских лиц? Да. Без сомнений. Но стали бы они игнорировать что-либо, кроме нашей неминуемой безопасности? Еще бы.
– Не дай Стэнхопу возможности отказать тебе.
Или я могу попросить кого-то другого быть посредником. Кого-то, кому он не сможет отказать. К сожалению, я понятия не имел, кто это может быть.
– Мэр хочет защиты для знаменитостей, но жена мэра беспокоится о Сенане Уивере, новом ведущем танцоре.
Услышав эти истории из первых уст от Кела, я не сказал ни слова. Вместо этого я собирался еще немного поспорить о том, стоит ли брать помощника только для этого мероприятия. Мне казалось, что нужно еще раз напомнить Кейджу, что я - заместитель маршала США, который работает на него, а значит, занят и имею плотный график, поэтому мне нужна поддержка. Слова так и вертелись у меня на языке, готовые вырваться наружу, но перед тем, как я наложил на себя руки, мой взгляд привлек человек, проходивший мимо, - Миро Джонс.
Мы с Кейджем находились в отгороженной стеной зоне перед кабинетом заместителя начальника Кристофера Беккера. Она была стальной от пола до высоты около четырех футов14, а затем стеклянной до потолка, так что не заметить Миро было невозможно. Но я знал, что даже если бы я это сделал, Миро заметил бы, что я собираюсь совершить самоубийство с помощью аргументов, и сделал бы то же самое режущее движение рукой.
– Сделай это, Кон.
Мой взгляд переместился с твердого лица Кейджа с квадратной челюстью на не менее точеный профиль Миро, и я проглотил свой праведный протест, захлопнул рот и вдохнул через нос. Иногда лучшим планом действий было, как любил говорить мой приятель Джер, просто «заткнуть свою чертову дыру».
С болью в животе я понял, что мы не разговаривали уже три дня, что, к сожалению, стало новым рекордом. Пора было пойти к нему домой, сесть на диван и посмотреть телевизор, а может, даже сорваться и пойти в боулинг. Мне нужно было развеяться. Быть в центре внимания маршалов, вечно улыбаться и вести для прессы такие громкие дела, как смерть серийного убийцы Крейга Хартли, оказалось сложнее, чем я предполагал вначале. Быть всегда на связи - вот что требовалось от меня.
– Ты меня слышал?
– Да, сэр, – быстро ответил я, наблюдая за тем, как Миро стоит в коридоре, распуская и вновь завязывая шнурки на красивых черных туфлях Christian Louboutin.
– Я рассчитываю на тебя, – продолжил Кейдж. – Буду ждать от тебя еженедельные отчеты.
Я почувствовал, как дернулся мускул на моей челюсти. Если я не уйду от Кейджа в ближайшее время, он заметит это, и порка задницы будет просто эпической.
– Да, сэр, – повторил я, чувствуя, что это все, что я сказал за последние десять минут.
– Хорошо, – хмыкнул он, а затем ушел с такой манерой, с которой ты никогда в жизни не чувствовал себя более покинутым.
Когда Кейдж свернул за угол и больше не появлялся в поле моего зрения, я издал предсмертный хрип в горле и ударился головой в стекло.
– Какого черта ты делаешь? – рявкнул Миро, внезапно оказавшись рядом со мной.
Он был хорошим другом, отлично справлялся со своей работой и был одним из единственных моих знакомых, к кому я мог обратиться за советом по поводу одежды. Как директора отдела опеки WITSEC, работающего с несовершеннолетними, его работа была, на мой взгляд, самой тяжелой. Некоторые из историй, которые он мне рассказывал, были душераздирающими, и я знал, что у меня точно не хватит эмоционального потенциала, чтобы справиться с давлением его должности. Только на прошлой неделе я поехал в больницу, чтобы забрать его, после того как мне позвонил Ян. Миро, как он мне сказал, был там, в то время как Ян застрял на захвате заложников в Уикер-парке. Когда я нашел палату, где находился Миро, он сидел на кровати рядом с шестилетним мальчиком. Оба они выглядели избитыми.
– Что случилось?
– Миро вошел в дверь и набросился на мистера Брайанта, когда услышал мой крик, – взволнованно сообщил мальчик.
Я перевел взгляд на своего друга.
– Это Коннер Райт, – представил мне Миро, и я отметил разбитую губу, синяки на его лице и повязку на правой руке. На левой руке Коннера был гипс. – Мистер Брайант случайно упал на край дивана и ударился головой о кофейный столик.
Я кивнул.
Парень насмешливо хмыкнул.
– Скорее ты сто раз ударил его лицом об стол.
– Ты что-то путаешь.
– Я так не думаю. – Мальчик хихикнул, покачав головой.
– Он сумасшедший, – прошептал Миро, наклонив голову к Коннеру, который крепко прислонился к его боку, явно любя своего опекуна. Я понял. Я и сам очень любил Миро Джонса.
– Какого черта, Илай? – Миро снова рявкнул на меня, выводя из задумчивости. – У тебя есть желание умереть, о котором я не знаю?
– Отличные туфли, – машинально похвалил я его.
– Да какая, к черту, разница. Что, черт возьми, с тобой происходит?
Я слегка заскулил.
– Я слышал, как ты допрашивал Кейджа, и должен был привлечь твое внимание, пока он тебя не убил.
– Да, – простонал я. – Я ценю это.
– Так что еще раз, какого хрена? – Он смотрел на меня, скрестив руки, и ждал.
Пока он стоял там, с выпуклыми бицепсами, прищуренными карими глазами и нахмуренными бровями, я задавался вопросом, вызываю ли я у всех такую же реакцию. Как будто люди были готовы броситься на меня, и это не могло быть хорошо.
– Илай, – надавил он на меня.
– Это так ужасно.
– Ты драматизируешь больше, чем обычно, просто чтобы ты знал.
Судя по всему, сотрудничество между женой мэра и ЧБТ началось несколько лет назад в День святого Валентина. Мэр присутствовал на одном из мероприятий Дебры Лоринг по сбору средств для молодежи Чикаго - она была репортером-следователем, получившим Пулитцеровскую премию, поэтому, когда она устраивала праздник, на него приходили все важные люди, - и на этом мероприятии супруга мэра наконец-то получила возможность пообщаться со своим фаворитом, тогда еще новичком в городе, артистом балета Келсо Харрингтоном, и влюбилась в его личность так же сильно, как и в его творчество. Кел был ее партнером в ЧБТ, и с тех пор она благодетельствовала ему и танцевальной труппе. По ее собственным словам, высказанным во многих интервью, тремя ее любимыми людьми были Кел и еще двое: Сенан Уивер, который, по словам Кела, был огромным засранцем, и Мейвен Эшмор, с которой Кел был в дружеских отношениях.
Честно говоря, если бы Кел каким-то чудом оказался ответственным за гала-концерт, вечер мог бы оказаться не таким ужасным, как я ожидал. В какой-то момент за последние три года Кел стал одним из моих самых лучших друзей. Отчасти это произошло потому, что Джер женился и мне пришлось освободить место для женщины, которая была любовью всей его жизни, а в остальном - потому что, как только мы с Келом встретились, мы сразу нашли общий язык.
– Алло?
Черт. Я отключился, а Миро пытался добиться конкретики. Я винил во всем утро, проведенное с Яном. Мой мозг все еще был перегружен, пытаясь наверстать упущенное.