– Ты его не знаешь, – ледяным тоном ответил я.
Он насмешливо хмыкнул и прошел мимо меня.
– И это очень плохо, – начал я, обернувшись, чтобы посмотреть, как он направляется к уборной. – Ты упускаешь отличного друга.
Он ничего не ответил, просто пошел дальше, и я оставил все как есть.
После еще пяти блюд, а затем десерта я все еще был голоден и хотел только вегетарианский бургер, но я был вежлив и учтив. Я смеялся над шутками, не был замкнутым или достаточно тихим, чтобы кто-то заметил, и когда Кел задавал мне вопрос, я отвечал.
В конце вечера, когда я ждал, пока парковщик привезет мой серебристый Lexus RX, Кел взял меня за руку.
– Что случилось? Ты был сам не свой.
– Мне нравится встречаться с нашими друзьями, но я не люблю обязательные социальные взаимодействия по работе. Быть на связи круглые сутки - это не мое представление о веселье.
Кел хихикнул.
– Из тебя получился бы ужасный танцор. Мы должны всегда быть добрыми и любезными. Публика никогда не перестает быть фанатами, и люди готовы разорвать тебя, если ты оступишься.
Я заскулил.
– Хочешь свой бургер?
Я кивнул.
– Почему бы нам не позвонить твоей маме и не спросить, не голодна ли она или не хочет ли навестить тебя.
Мое лицо скривилось.
Кел вздохнул.
– Илай Кон, ты пропустил синагогу на прошлой неделе и поздний завтрак. Ты должен позвонить своей матери. Не говоря уже о том, что мы должны увидеться с ней до того, как она уедет в круиз. Думаю, она уезжает завтра.
И он был прав, но все, чего я действительно хотел, - это быть с ним.
Глава 6
КЕЛСО
Мать Илая жила в Голд-Косте, на Норт-Стейт-Парквей, в доме, который она называла «кабана»20. Это была не хижина. Построенный в 1900 году, он представлял собой фантастический образец чикагской архитектуры в стиле Beaux Arts21. В доме было пять спален - потому что у нее всегда были гости - три полноценные ванные комнаты и две урезанные. В общем, почти девять тысяч квадратных футов22, разделенных на три уровня. Ни одна лестница не вела прямо вверх; вместо этого ступеньки, ведущие с одного уровня на другой, находились в разных местах на каждом этаже.
В доме была библиотека, просторный кабинет, половину которого занимал компьютерный стол и офисные принадлежности, а другая часть была заполнена материалами для рукоделия и пряжей. Очень много пряжи. В доме была огромная, но уютная семейная комната, гостиная, официальная столовая, домашний кинотеатр, солярий, тренажерный зал и гараж на две машины с подогревом, потому что никто не хотел сидеть зимой в холодных машинах. Я не мог ничего возразить. Больше всего мне нравились три приватные открытые площадки: роскошно украшенная терраса на крыше, где она часто устраивала приемы; терраса у кухни, выходящая в оранжерею, где жили ее амариллисы, орхидеи, антуриумы, гибискусы и африканские фиалки; и третье - пространство над гаражом, отведенное для контакта с птицами. Здесь были всевозможные скворечники и ванны для птиц, разные уголки для ворон и воронов, высокий насест для совы и множество биноклей для тех, кто хотел провести время на улице. Ландшафтный дизайн был великолепен, особенно если вы любите сирень, гортензии и глицинию, что я и делал. Она часто выгуливала своих трех собак до озера и обратно, что было гораздо дальше, чем Илай хотел, чтобы она ходила одна, но хотя одна из ее собак была чихуахуа, две другие были доберманами. Мы знали, что Док и Марти безобидны, но все, кто их видел, не верили. Это были большие, мускулистые собаки, которых чаще всего можно было встретить дома, лежащими на спине на диванах в гостиной. Но больше всего люди боялись чихуахуа по кличке Грендель. Насколько я мог судить, ему нравились три человека на планете, одним из которых был я. Я был счастлив, что попал в число избранных.
Когда мы подъехали к дому, Илай воспользовался своим брелоком для двери гаража - та, что справа, предназначалась ему, - чтобы заехать и припарковаться. Оттуда мы прошли в подсобку, прачечную и наконец выскочили в огромную кухню с мраморными столешницами, инкрустированными золотом шкафами в стиле арт-деко и техникой, которой был бы доволен любой профессиональный шеф-повар. Барбара Кон, конечно же, готовила, потому что Илай позвонил и спросил, не хочет ли она гамбургер, раз уж мы остановились, чтобы купить еду для нас.
Нет, она не хотела бургер; она уже готовила ужин для своих гостей, поскольку на следующий день уезжала в круиз и ее не будет дома ближайшие пару недель. Она сказала нам, что мы должны просто зайти к ней.
– Я не хочу оставаться надолго, – прошептал Илай. – Я люблю ее, но я хочу просто сидеть на диване и смотреть телевизор с тобой.
Мне стало интересно, слышит ли он вообще себя, когда говорит.
– А вот и мои мальчики, – громко объявила она, и я почувствовал запах ее знаменитой на весь мир грудинки, которую я никогда не пробовал, но которой все всегда восторгались. – Кел, милый, я приготовила для тебя вегетарианский кугель23. Я использовала не яйца а яичную лапшу, которую ты так любишь, и добавила в нее грибы, капусту и цуккини.
– Звучит потрясающе, – промурлыкал я.
– Звучит ужасно, – заверил ее Илай, подойдя и поцеловав ее в щеку. Она отложила ложку - она помешивала что-то на плите - и подняла руки к человеку, которого любила больше всего на свете.
Он наклонился и крепко обнял ее, что вызвало у нее недовольный возглас, и она засияла, когда он отпустил ее. Затем настала моя очередь поцеловать ее в щеку и обнять. Я не сжимал ее так сильно, наше взаимодействие было более нежным. Я любил ее так, как любил свою собственную мать.
– Все, это мой сын, Илай. – В ее голосе всегда звучала гордость. – А это мой дорогой друг Келсо Харрингтон, знаменитый танцор.
В зале было четыре женщины примерно возраста Барбары и три - помоложе, лет двадцати-тридцати, подумал я.
– О, Барби, – сказала одна из женщин, ее улыбка граничила с ехидством, когда она присоединилась к нам на кухне и протянула руку Илаю. – Твой сын такой красивый.
Пока они обменивались рукопожатиями, она позвала свою дочь Рейчел, чтобы та познакомилась с Илаем. Такое часто случалось с подругами его матери, у которых были незамужние дочери; все они хотели познакомиться с федеральным маршалом. Некоторые женщины были рады, что их познакомили с ним. Многие - нет. Некоторые матери хотели, чтобы их дочери были замужем и беременны. Другие - нет. Было очевидно, что мать Рейчел считает, что замужество за маршалом - это хорошо. К тому же, судя по тому, какой красивой была Рейчел, их с Илаем дети будут великолепны.
Проблема заключалась в том, что для того, чтобы планы продвигались вперед, Илай должен быть восприимчив к этой идее. В данный момент он был голоден и устал, что было ужасным сочетанием. Его улыбка была вымученной, и он отлучился на минутку, чтобы осмотреть холодильник.
– Садись, – приказала Барбара сыну, указывая деревянной ложкой на барный стул. – Кел, дорогой, у меня во втором ящике есть соус мухаммара и нарезанные овощи, которые он любит. Не мог бы ты достать их для меня?
В ее доме все крутилось вокруг ее сына, и гости, друзья и родственники должны были угощать его по ее приказу. Он был таким избалованным, но я не мог ничего возразить, ведь моя мать была такой же. Это имело для меня смысл и как-то успокаивало. Как будто матери и сыновья и должны быть такими.
Я хорошо знал кухню и положил нарезанные овощи и соус, предварительно сделав Илаю его собственную тарелку. Это порадовало его маму.
Мгновением позже в кухню вбежали собаки, которые, как я догадался, были на улице, и набросились на Илая. Он присел, чтобы поприветствовать их всех, как раз в тот момент, когда другая женщина, высокая, стройная, с раскрасневшимся от ветра лицом, вошла, жалуясь, что маленькое чудовище укусило ее.
– О, – сказала она, радостно удивляясь судя по выражению ее лица. – Илай, что ты здесь делаешь?
– Привет, – поприветствовал он ее, как будто точно знал, кто она, держа на руках Гренделя и поглаживая его, в то время как кровожадное животное низко рычало на других женщин на кухне. – Это дом моей мамы. Я просто зашел поздороваться.
– Ты шутишь? – Она выглядела такой довольной. – Барби - твоя мама?
Он кивнул.
– Как тесен мир, – ласково сказала Барбара, глядя на сына. – Гвен - директор центра по работе с населением, где я работаю волонтером.
– Забавно, – сказал Илай, бросив на меня знакомый взгляд.
Извинившись, я вышел из кухни и пошел по коридору, любуясь позолоченными люстрами, изготовленными на заказ светильниками, портьерами, дополняющими мебель и ковры, и полировкой полов из твердых пород дерева. Дойдя до парадного фойе, я позвонил ему на мобильный.