– Мы прекрасно осведомлены, – огрызнулся Тилдэм. – Но искусство не будет находиться в плену насилия и угроз.
– К тому же это фантастическая реклама, – с насмешкой согласился Кел. – Да ладно. Если Сенан умрет, билеты будут продаваться на ура.
– Мы планируем выступить не поэтому, – объяснил Тилдэм, глядя на Кела. – Мы делаем это в честь мистера Уивера.
– Ну конечно, – язвительно согласился Кел.
– Это все Палмер виноват, – пробурчала мисс Карими. – С тех пор как мы объявили о создании деконструкци «Лебединого озера», письма ненавистников стали просто ошеломляющими.
– Да, это правда. Там много пуристов25, - согласился Тилдэм, когда Кел снова начал вышагивать перед двусторонним зеркалом. – А теперь он снова все изменил.
– О чем ты говоришь? – Ее голос мог резать стекло, а сама она взглядом метала кинжалы в Тилдэма.
– Не стреляй в гонца. – Кел звучал так же болезненно, как и она. – В нынешнем видении Линкольна принц не только выбирает между добром и злом, но и...
– Какое отношение это имеет к тому, что сегодня убили вашего танцора? – спросил Брюстер.
– Есть пуристы, которые относятся к этому очень серьезно, – объяснила мисс Карими. – И все предполагали, что и Сенан, и Кел будут танцевать ведущие партии в постановке.
– Но мы же говорим о балете, – подчеркнул Брюстер. – Мне трудно поверить, что кто-то всерьез думает, что убийство Сенана Уивера...
– Это правда, – внезапно сказал Кел, почти вскрикнув, но не совсем. Это было почти. – Все это не имеет значения, потому что это не имеет никакого отношения к тому, почему его убили. Никто не умирает из-за чертова балета. Они умирают из-за чего-то другого.
Все замолчали, глядя на него. Он делал то же самое, что и во время выступления, - командовал залом.
– Что вы имеете в виду, мистер Харрингтон? – спросил Оукс. – Что вы...
Как по команде, дверь открылась, и вошел Стэнхоуп, за которым следовали еще трое мужчин, двое из которых были явно из службы безопасности, а третий - Пейтон Белл, заместитель мэра Чикаго.
– О, это просто глупо, – сказал Брюстер себе под нос.
– Мистер Харрингтон, – начал Белл, приветствуя Кела в своей фальшивой манере, когда он пытался казаться озабоченным и заботливым.
После того как мне неоднократно приходилось работать с этим человеком, я, как и многие, был убежден, что мэр кому-то сильно задолжал, и именно так Белл получил назначение на должность заместителя мэра.
Белл был однократным олдерменом26 Восемнадцатого округа Чикаго и легко потерпел поражение, когда баллотировался во второй раз. Ходили слухи о подкупе, чтобы обеспечить ему место в первый раз, поэтому, когда его избрали, люди думали, что на этом все закончилось. Но вдруг он стал заместителем мэра. Стоит ли говорить, что это стало неожиданностью. Люди удивлялись переменам, а некоторые, как и многие репортеры, освещавшие работу городского совета, постоянно задавали мэру вопросы о его выборе.
– Я Пейтон Белл, заместитель мэра. – Он протянул Келу руку, а затем накрыл ее другой, когда Кел взял ее. – И я просто хочу, чтобы вы знали, что мы стремимся обеспечить вашу безопасность после этой ужасной трагедии.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Стэнхоуп, увидев меня. – Первый округ отвечает за безопасность мистера Харрингтона.
И я подумал, что это конец. Этот человек будет ненавидеть меня вечно, когда служба маршалов заберет у него еще одно громкое дело.
Глава 8
КЕЛСО
Единственное, что было хорошего в том, что заместитель мэра вошел в дверь комнаты для допросов, - это то, что он смог положить конец моему допросу. Белл объяснил, что тело Сенана находится в морге и что у судмедэкспертов есть предварительные выводы. Илая пригласили пройти вместе с остальными в комнату с экраном внутренней сети, и хотя он не хотел покидать меня, я настоял на своем. Он нуждался в ответах не меньше меня, и осмотр тела мог помочь.
Я был удивлен, когда Илай сообщил, что Ян, а также Джордж отправились на осмотр места происшествия, а затем так быстро увидели тело Сенана в морге. Он писал смс, пока меня допрашивали, и я догадался, что в это время он разговаривал с Яном. Зная хотя бы в общих чертах о его работе, я должен был задаться вопросом, как они с Яном допустили столько вольностей в полицейском расследовании.
Меня отвели в кабинет коммандера Стэнхоупа и усадили на его холодный кожаный диван, где я мог спокойно дожидаться Илая. Мой телефон стоял на беззвучном режиме, но постоянно вибрировал: мне звонили все, кого я знал, из труппы и отовсюду. Конечно, это была история, большая история, но я не был готов отвечать на вопросы.
Когда Илай вернулся после осмотра тела Сенана, он был совсем другим. Он не был нежен со мной и не уговаривал. Он велел мне встать, а когда детективы, стоявшие у офиса, спросили, куда мы идем, сказал, что это не их дело. Они могут позвонить ему, если хотят связаться с ним, но маршалы позаботятся о моей защите в будущем. Однако я знал, поскольку не был дураком и неоднократно слушал, как все ребята рассказывали о WITSEC, что Илай немного схитрил.
– Ты солгал им, – сказал я, когда он взял меня за руку и повел через заднюю часть здания, поскольку все репортеры ждали меня у входа. Они уже загнали Тилдэма и Нуру в угол и не позволили Делону сесть в машину, не ответив на кучу вопросов. Пока Илай отвозил меня, я смотрел прямую трансляцию в Твиттере.
Я следил и за другими трансляциями, например за той, что велась от ЧБТ. Перед закрытыми воротами кишмя кишели репортеры, а фанаты возводили памятник Сенану из цветов, табличек, открыток, свечей и чучел животных.
– Я плохой человек, – пробормотал я И ю, когда он сел в машину со стороны водителя.
– Нет, это не так, – резко ответил он. – Если бы Сенан хоть раз проявил к тебе хоть каплю вежливости, уверен, ты бы ответил ему взаимностью.
Конечно, он знал, на что я намекал. Он всегда знал. И он был прав. Если бы Сенан не был таким придурком, я бы не вел себя с ним как задница.
– Моя мама познакомилась с ним на сборе средств, – сказал мне Илай, сворачивая налево. – Она сказала, что он - пилюля.
Я не мог не улыбнуться. Я слышал, как Барбара произносила эти слова. Она всегда указывала на людей, когда мы были на службе, и проводила меня мимо тех, с кем не соизволила заговорить. Это напомнило мне.
– Ты же знаешь, что твоя мама не любит миссис Сильверберг.
Он тоже улыбался.
– И почему же?
– Потому что она украла у нее рецепт грудинки.
Тяжелый вздох.
– Мы уверены, что это правда?
Я ахнул.
– Ты сомневаешься в своей матери?
– Я не сомневаюсь в ней, но ее память под вопросом.
– У твоей матери память на детали лучше, чем у тебя.
Он громко застонал.
– Да.
– Послушай, мы оба знаем, что она склонна к...
– Что? К чему она склонна? – подначил я его.
– Преувеличивать, – огрызнулся он. – Горы из кротовых холмов - это ее особый дар.
Я снова задохнулся.
– Как ты смеешь!
– Боже.
– А рецепт грудинки - это святое, – убежденно объявил я.
– Как будто ты вообще ешь грудинку.
– Ты неблагодарный сын, – сообщил я ему под его тихий смех. – А то, что я не ем грудинку, так это не главное.
– Тебе нужно сообщить Барбаре Кон, что в шаббат люди должны быть добрыми и снисходительными, а не говорить о других людях за спиной у раввина.
– Сейчас, сейчас, важно, чтобы раввин Меламед не думал, что твоя мама не знает толк в грудинке. Он должен понять, что когда он находится в доме Розы Сильверберг и ему на тарелку кладут хороший кусок мяса, такой мягкий и сочный, что он режется вилкой, это дело рук твоей мамы и никого другого.
Илай повернулся ко мне, его брови нахмурились.
– Что с тобой случилось?
– Я просто говорю, что мы должны постоять за себя.
– Она полностью испортила тебя.
– Мы не можем ничего принимать близко к сердцу, – продолжил я.
– Ты говоришь о себе или о моей матери?
– Обо всех нас,– заверил я его.
– Понятно.
Мы немного помолчали.
– Я не понимаю, почему я не могу просто вернуться домой. Они еще до твоего появления сказали, что полицейская машина будет стоять на улице перед моим домом, пока они не выяснят, кто за этим стоит.
– Ага, это здорово, – саркастически признал он. – И как долго это будет продолжаться?
– Откуда мне знать?
Он кивнул, успокаивая меня.
– А что, если я ошибаюсь и на тебя действительно охотятся?
– Я не...
– Потому что если это так, то за тобой охотится профессионал, так как же полицейские на улице помогут тебе уберечься от человека, стреляющего в тебя через окно?
– Ну, – поддразнил я его, – технически, мы бы быстро выяснили, насколько хорош этот парень.