В машине он рассказал мне все о своем путешествии на самолете, потому что все остальное я уже знал. Мы общались каждую ночь по FaceTime, и он узнал, что я не из тех, кто занимается сексом через Интернет, и секс по телефону мне тоже не по душе. У меня не было его воображения. Мне нужно было, чтобы он был рядом, со мной, с теплой кожей рядом, чтобы задействовать мой разум и тело. От него я узнал, что ему нравится засыпать, слушая мое дыхание.
– Это странно, – сказал я ему.
– Я уже привык к этому. Мне нравится спать рядом с тобой.
– Да, мне и самому это очень нравится.
– Мы больше не будем так делать, – заявил Кел. – Я не хочу разлучаться, пока мы не проживем вместе хотя бы пять лет.
– Звучит неплохо, – согласился я и тут же кое о чем подумал. – Эй, ты ведь не забыл упаковать мамины ветряные колокольчики? Они не остались в номере отеля в Копенгагене?
– Нет, – сказал он, усмехаясь. – Они в моем чемодане и готовы вернуться туда, где были, - висеть на нашем балконе.
Мне нравилось, что это был наш балкон.
Когда мы были уже почти дома, я спросил его, не голоден ли он.
– Мы можем остановиться и поужинать, или я могу...
– Нет, – задыхаясь, сказал он, и когда я взглянул на него, его взгляд заставил меня практически проглотить язык. Напряженность его взгляда, желание и голод, направленные на меня, были просто ошеломляющими. Он очень сильно хотел меня.
– Может, мы просто поедем домой и ляжем в постель, – пробормотал я.
– Да, я... да.
– Я сказал маме, что она может увидеть тебя завтра, но не сегодня. Только я смогу увидеть тебя сегодня.
– Мы можем как-нибудь быстрее добраться до дома? – с надеждой спросил Кел. – У тебя нет переключателя света в этой штуке или чего-то подобного?
Мне нравилось, что он любит меня всем сердцем, всегда открыто. Я сказал ему об этом, когда мы подошли к входной двери, и открыл ее, чтобы он мог войти первым.
Как только дверь закрылась, он набросился на меня, прижал спиной к стене, положил руки мне на лицо, удерживая меня в неподвижности, чтобы я мог поцеловать его так, что у меня подкосились колени.
– Я хочу, чтобы ты снял с себя всю одежду, – хрипел он между поцелуями.
– Сначала ты, – ответил я, опускаясь ниже, чтобы перекинуть его через плечо и отнести в нашу спальню, как пещерный человек.
Он смеялся, когда я повалил его на кровать, его пальто распахнулось, и я увидел, что на нем надето.
– Ты выглядишь как статист из шестидесятых. Что это за ботфорты, и есть ли у этой рубашки пуговицы? – спросил я, потому что она была расстегнута до пупка.
– Это должно быть сексуально, – сказал он, надувшись. – Нет?
– Я вижу много кожи, так что да, это очень сексуально, – заверил я его, не заботясь о том, сколько времени уйдет на то, чтобы раздеться, лежа на нем сверху. Мне нужно было быть над ним, чтобы он был под мной в нашей постели. – Неудивительно, что этот красавчик последовал за тобой с самолета.
– Нет, Илай, я говорил о тебе с того момента, как получил...
– Я знаю, – сказал я и поцеловал его.
Его губы идеально вписались в мои, и я забыл, о чем мы говорили, когда он толкнул меня на бок, чтобы я мог продолжать целовать его и при этом раздеваться.
Пришлось немного повозиться, что-то порвалось, пуговицы потерялись, но в конце концов вся его великолепная кожа оказалась на виду, а член упирался в бедро. Я взял его в горло, как уже научился делать.
Кел любил смотреть, как я сосу его член, а мне нравилось, как он наслаждается этим и кончает.
– Илай! – закричал он, и это было хорошо.
Когда его руки вцепились в мои волосы, я понял, что он уже близко, поэтому я стал сосать сильнее и просунул два смазанных пальца в его дырочку.
– Илай! – зарычал он, кончая, и я сглотнул, и это было еще лучше.
Я остался на месте и вылизал его дочиста, скользя языком по его все еще подрагивающей плоти, пока не утихли толчки. Когда его вялый член выскользнул из моих губ, я встал рядом с кроватью и посмотрел на него сверху вниз.
– Куда ты, вернись.
Я обошел кровать, а он смотрел на меня, не отрывая глаз, пока я добирался до верхнего края кровати California king, отбрасывал подушки, откидывал покрывало и забирался в кровать. Я сполз вниз, протянул руку под изголовьем и ухватился за него.
Он перевернулся и сел, уставившись на меня сузившимися до щелей глазами. Я видел лишь тонкую линию расплавленного голубого цвета.
– Хочешь узнать, какая ты на вкус?
Кел медленно кивнул.
– Поцелуй меня, а потом оседлай. Я мечтал увидеть, как ты возьмешь меня внутрь.
Его тело содрогнулось, дыхание перехватило, глаза закрылись, а затем снова открылись, но все еще с трудом. Когда я усмехнулся, он тяжело сглотнул, опустился на колени и, словно животное, двинулся вверх по кровати, плавно и свободно скользя между моих ног, пока не оказался надо мной, а я не устремил взгляд в чистое тепло.
– Ты скучал по мне, – пробормотал я, дрожа от предвкушения.
– Да, – прошептал он.
– Я скучал по тебе. Не покидай меня снова. Мне лучше, когда ты здесь.
Кел издал звук, именно его звук, что-то вроде мурлыканья и рычания, и я застонал, наслаждаясь тем, что он может вызвать во мне такой первобытный отклик.
В преддверии его возвращения смазка лежала на тумбочке, а не там, где обычно, в ящике. Он взял ее, затем наклонился и поцеловал меня. Это было медленно и чувственно, его язык скользил по моему, полностью овладевая им.
Раздался щелчок крышки, а затем он стал гладить мой член, сжимая и оттягивая, и мои глаза, которые я даже не заметил, что закрыл, открылись, когда он прервал поцелуй. Я наблюдал за тем, как он откинулся назад, а затем приподнялся надо мной, и мой член все еще был в его хватке, когда он прижал головку к своему входу.
– Убиваешь меня, – выдохнул я, мой голос был гортанным, рваным от потребности.
Он лукаво улыбнулся, медленно опустившись на меня, не торопясь, растягивая и сжимая мышцы вокруг меня, такой тугой, такой горячий, пока я не оказался там, глубоко внутри него, и его тело не приняло меня целиком.
– Мне здесь будет хорошо до конца жизни, – сказал я ему, и от его смеха мышцы обхватили меня, как тиски. – О, ты кончил, – грозно сказал я ему, готовый перевернуть его на спину.
– Нет, – поддразнил он, положив руки мне на грудь и приподнявшись, и мой член выскользнул из него, но затем снова оказался внутри, когда он прижался ко мне. – Ты мой. Я соскучился по тому, чтобы ездить на тебе и ублажать тебя.
– Пожалуйста, да... сделай это со мной.
Кел захихикал, я застонал, когда все повторилось, а потом мы оба развалились на части, и это стало самым большим откровением в том, что спать с любимым человеком - быть игривым, дразнить и смеяться в постели не убивает страсть, а делает ее лучше.
– Ну все, – вскрикнул я, и он схватил меня за соски и сжал. – О, это нечестно, – простонал я, потому что, как ни странно, это было то, что я любил в постели.
– Ты принадлежишь мне. Скажи это.
– Я принадлежу тебе, – повторил я, потому что так и было, и Кел это знал.
– Тогда возьми меня.
Это говорило о том, что он хотел и нуждался в подчинении, а не в том, чтобы быть там, где он был, - сверху.
– Почему ты мне не сказал? – Я перевернул его на спину, чтобы он оказался подо мной. – Ты всегда можешь сказать.
Он обхватил своими красивыми ногами мою талию.
– Потому что ты двигался так целеустремленно, и это было так горячо, – мягко сказал он, изучая мое лицо, когда его руки скользнули под изголовье, чтобы он мог держаться. – И я никогда не хочу разочаровывать тебя или не делать или не быть всем, чего ты хочешь, но для меня это было сложнее, чем я мог себе представить.
– Что именно? – мягко спросил я, двигаясь над ним, и мой член на мгновение сжался, прежде чем я вошел в него. – Быть вдали?
– Да, – пробормотал он, подтягивая ноги, желая, чтобы я был ближе. – Мне нужно...
– Знать, что ты дома и мой, и это мы, и тебе никогда не нужно беспокоиться, потому что тебя будут любить и обожать вечно.
Он быстро кивнул.
– Потому что тебе не хватало связи каждый день, не только секса и любви, но и всего остального.
Руки Кела лежали на моем лице.
– Оказывается, я хочу быть дома только с тобой.
– Вот повезло, – игриво сказал я, взявшись за его ноги и изменив угол наклона так, что они оказались на моих руках, приподнимая его, пока я медленно входил в него.
– Потому что я лез на стены. Оказывается, моя подруга может путешествовать по всему миру, но не парень, за которого я собираюсь выйти замуж.
Он открыл рот, чтобы что-то еще сказать, и на глаза навернулись слезы, но я снова толкнулся, и его спина прогнулась, глаза закрылись, а руки скользнули под нижний край изголовья, чтобы он мог держаться.