время прогулок я прятал клад, который состоял из красивых стекляшек или фантиков, а на следующий день находил его. Бывало, что другие малыши подглядывали за мной, и как только я уходил от сундука сокровищ, на него нападали пираты и тотчас расхищали мой детский Эльдорадо. Я радовался такому развитию событий, ведь с появлением других участников игры в ней возникала новая порция увлекательности. Мой интерес отныне проявлялся не только, чтобы придумать потайное место, а вдобавок и в том, чтобы не допустить роковых оплошностей. Я настолько проникся серьёзностью игры, что у других детей не оставалось даже микроскопических шансов, и со временем игра теряла для них всякий интерес, а поддаваться я не хотел. Ведь в играх с отцом он никогда мне не поддавался. Как он сам говорил, по крайней мере. Чтобы я становился умнее и учился на своих ошибках, чего и я желал для других детей. Ещё я занимался тем, что прогуливался исключительно по тенистой стороне, и ни в коем случае старался не попадать на солнце, ведь под лучами я умирал. Или кем-то становился. Или не становился. В общем, солнце грозило чем-то чрезвычайно ужасным. Я искренне переживал за маленьких собратьев, которые гуляют под солнечными лучами, и ждал, что вот-вот что-то произойдет, и я окажусь прав. Мой детский мозг генерировал игру за игрой, я мог в мгновение на совершенно пустом месте придумать увлекательнейшее приключение, от которого захватывало дух и меня занимало целиком и полностью. Если бы кто-то проводил конкурс фантазеров среди детей младшего дошкольного возраста, то я стал бы в этой дисциплине чемпионом мира. Чемпионом воображаемого мира. В помещении же детского сада я занимался тем, что тихо сидел в своём полюбившемся дальнем углу. Там я, молча и никого не тревожа, рассматривал окружающий меня мир, который в основном состоял из толпы детей, носившихся вокруг меня. Девочки и мальчики, хулиганы и тихони, красивые и не очень, светлые и темные, за некоторыми приходит мама, а за некоторыми папа. Критериев, по которым я разделял детей, получилось неизмеримое множество. Так продолжалось до того момента, пока я не понял, что они в моем сознании существуют как единая группа. Я уже не видел различия между детьми, которые к тому времени трансформировались в неконтролируемый, шумный и громящий всё на своем пути поток. Единственный, кто оставался в стороне от происходящего, был я. В один из дней, всё проходило как всегда по сценарию: ранний подъём, завтрак, слёзки с криками «не хочу в садик!», шкафчик с вишенкой, поцелуйчик на прощание и «помаши маме ручкой», если бы не одно но - новенькая девочка по имени Саша. Светлые вьющиеся волосы в комплекте с огромными голубыми, как небо, глазами. А уж поверьте, за время своего нахождения в коляске я научился понимать толк в оттенках неба. Маленький носик - кнопочка, пухлые щёчки и невероятно красивый пышный сиреневый сарафан. Всю эту божественную композицию завершал милый бантик, расположенный на голове принцессы. Это любовь с первого взгляда. Не иначе! И сильнее этой любви, как я тогда совершенно точно считал, нет и быть не может! Одна единственная и навсегда! Саша, Сашенька, Сашуля! Я грезил, как поцелую её и женюсь. Или сначала женюсь, а потом поцелую. Да какая разница? Как будем с ней жить... и что-то ещё невнятное. Хотя в основном мои идеи крутились вокруг этого. Всё это продолжалось до того момента, пока мысли не дошли до того, что мы должны с ней бежать из садика, туда, где нам никто не сможет помешать жениться и целоваться. Саша вдобавок подливала масло в огонь тем, что изредка смотрела в мою сторону и, поймав мой взгляд, стыдливо опускала голову вниз и убегала. От этого я влюблялся всё больше и больше. Порой мы проходили мимо друг друга, и я мечтал - всей душой, всем сердцем - я мечтал схватить её за маленькую пухлую ручку и поцеловать. Ах, если бы мне только хватило смелости. Вам сейчас кажется это смешным? Тогда вспомните, сколько раз в сознательном возрасте вы трусили познакомиться с понравившимся человеком противоположного пола. То-то же. А ситуации эти, по сути, ничем и не отличаются. Напряжение нарастало. И я начал искренне верить, что смогу обеспечить девушку любовью и заботой, даже если мне придется чем-то пожертвовать, что смогу гарантировать ей лучшее будущем, чем если бы оно случилось без моего участия. Ещё эти хулиганы, которые теперь крутились вокруг девочки. Они стали последней каплей. А если быть точнее, то момент, когда она смотрела на них, а затем, отворачиваясь, убегать прочь. Эта наша с тобой фишка! Я не намерен это терпеть! Нужно непременно бежать! И я, на скорую руку придумав план нашего с возлюбленной побега, собрал всю волю в кулак и подошёл к ней со словами: - Давай убежим! - Куда? - ошарашено ответило голубоглазое чудо. А, действительно, куда? В порыве своей огромной любви и жгучей ревности, я лишь придумал, как сбежим, а дальше в моем плане всё было как в тумане. Поэтому мне пришлось импровизировать: - Ты любишь сказки? - Люблю, - заулыбалась принцесса. В точку! Какой я молодец! Ух, горжусь! Все девочки любят сказки, даже когда подрастут. - Мы убежим туда! В сказку! Согласен, так себе ответ, но, к удивлению, он сработал, и девочка кивнула, согласившись при условии, что временами мы будем навещать её маму. Всё как у взрослых. Я был на пятом небе от счастья. Почему на пятом? Просто дальше пяти я в то время считать не умел. Кое-как дождавшись прогулки, я, уже не робея, подошёл к Саше и сказал, что время пришло. Девочка, не мешкая, схватила меня за руку, и в тот момент я почувствовал себя взрослым и полностью ответственным за счастливую судьбу своей возлюбленной. Оглядевшись и удостоверившись, что воспитательница как всегда сидит под тенистым козырьком веранды, уставившись в книгу, и изредка на автомате выкрикивая: «Так, дети, не разбегаемся! Все гуляем возле меня!». Я крепко сжал Сашину ручку и юркнул между высокими зелеными кустами к месту, которое давно приметил, а именно к дырке в заборе, который ограждал мерзкий детский сад от места под названием «сказка». Пролезть в дырку маленьким детишкам не составило труда, и мы оказались на воле. Ура! Я наконец-то покинул не понятый мною социум, который угнетал моё вольное существование. Теперь только я и моя возлюбленная! А впереди целый мир неизведанных приключений! Взявшись за руки, мы устремились вперед, точнее я шёл впереди, а Саша следовала моему маршруту, быстро перебирая свои крохотные серые сандалия. Не знаю, сколько мы шли. Пять минут? Час? В моей голове пролетали миллионы мыслей и ни одной. Дыхание сбивалось от волнения, а радость вперемешку с ощущением опасности закручивались в ураган. Внезапно этот сумбур в моей голове перебила Саша, сказав: - Всё. Пойдем обратно! Нет, Сашечка! Нет, пожалуйста! Не говори так! Мы должны поскорее уйти от этой невероятной суеты. Я должен стать твоим сказочным принцем! Почему ты хочешь идти обратно? Что тебя тянет в этот кошмар? Я молчал... - Ты что не слышишь? Пойдем обратно, - не унималась девочка. За что мне эти испытания? В чем я провинился перед тобой? Я желал тебе только счастья! Хотя на деле, я развернулся и, скрывая за улыбкой слёзы, сказал: - Да, пошли обратно! В детском саду, естественно, заметили пропажу и объявили план перехват. Замечу, что, план у них сработал так себе, потому что поймали нас уже на территории садика. Саша мигом всю вину скинула на меня, дескать, этот мальчик схватил за руку и потащил, вот даже синяк на руке, смотрите. Моим родителям впоследствии рассказали о моем странном поведении, замкнутости и предложили перевести меня на домашнее воспитание, что они и сделали. После изгнания из общества, отец с матерью приняли решение, отправить меня на воспитание к бабушке, которая жила в сотне километров от нашего города. Здесь и начинается следующая история, которую я считаю самой удивительной из всех. Бабушка, в отличие от родителей, с первых дней моего пребывания у неё разрешила мне спускаться играть на улицу. Почему спускаться? Бабушка жила на втором этаже многоквартирного дома. Сейчас, быть может, это и не вызовет у вас какого-либо удивления, но в мое время бабушки жили исключительно в старых избушках, или, если бабушка дворянского происхождения, то возможно, что в тереме. На самом деле, она и жила всю жизнь в избе неподалеку, пока ей с дедом не выделили квартиру в новом доме. Так же квартиры выдали и другим бабушкам, которые жили по соседству, и они дружно заселились в необжитые и непривычные первое время квартиры. К чему я всё это? В тех домах все друг друга знали до пятого колена, и бабушка могла не беспокоиться за меня, играющего во дворе, даже не смотря на мой очень юный возраст. А игр у такого мечтателя как я было предостаточно. Я бегал во дворе дома, с распахнутыми руками, изображая истребитель, ловко маневрируя между препятствиями и начисто уничтожая врагов, появляющихся на моем пути. Я воображал себя детективом и искал улики, которые могли бы помочь в расследовании очередного убийства. Каждый листочек, каждый фантик служил зацепкой. И вот, когда дело наконец-то удавалось раскрыть, прекрасная дама, заказавшая у меня расследование, благодарила детектива. То есть меня! Поцелуем. Я, словно находившийся долгие годы вдали от дома, в самом тылу врага, разведчик, подслушивал и направлял в штаб секретные данные переговоров старушек на лавочках и точные координаты местонахождения деда. Временами я был био