Глянув на мрачную девушку и довольного собой зеленокожего, указываю кивком на выход.
— Идём. Надо пройтись по остальным квартирам.
Находка побуждает продолжить поиски и мы обшариваем ещё полсотни апартаментов на этом этаже, но больше ничего не обнаруживаем. Скорее всего, тот бедолага был не единственным, кто оставил после себя какой-то след. Особенно, если учесть количество многоквартирных зданий, которые находятся в Руинах. Но у меня нет ни времени, ни человеческих ресурсов, чтобы обыскать их все.
Когда устраиваемся за столом в одной из больших квартир, оставив Диану в качестве часового, рассказываю остальным о содержании находки. Заодно излагаю детали схватки с приговорённым, который чуть не достал нас в Пустоши.
Через секунду после того, как заканчиваю, слышится голос Аннет.
— Надуть и взорвать, шеф! Первый, значит, говорил, что умирал, пытаясь выбраться, а второй советует себя убить, чтобы кто-то не победил? Бордель дэ мэрде! Куда мы попали?
Рядом с ней усмехается Георг, выгребающий остатки содержимого консервной банки. А я решаю уточнить момент, который уже давно сидит в голове.
— Как у тебя получается говорить на французском? Все остальные слова звучат на том же самом языке, который используется другими. Но вот твоё «бордель дэ мэрде» звучит иначе.
Брюнетка озадаченно морщится.
— Если честно, я даже не задумываюсь. Просто говорю, как привыкла. И ты сейчас его повторил, если что.
Хм. А ведь и правда. Но в моём случае, это просто набор букв из чужого языка.
— Ты говоришь на родном языке, а я просто повторяю услышанные звуки. Это всё же разные вещи.
Девушка пожимает плечами.
— Не знаю, шеф. Правда, не понимаю, как так получается.
Лысый берсерк, уже разобравшийся со своей порцией, ставит на столешницу консервную банку. Поворачивает голову к француженке.
— Идиома, потому что. Хотя, я вот пару раз пробовал — язык ломается, все слова звучат, как в их буквальном смысле. У тебя по другому почему-то.
Та не отвечает, принявшись за свою порцию. Я же, решаю поднять ещё одну тему, которую давно хотел обсудить, но на это не было времени. Смотря на берсерка, озвучиваю вопрос.
— А чем ты занимался раньше? До того, как оказался здесь?
Англичанин кривится в лёгкой усмешке.
— Частное детективное агентство. До этого служил в полиции. И до неё отпахал три года военного контракта.
Неплохой опыт. Даже если не участвовал в операциях, то обращению с оружием его учили. Вот и объяснение имеющимся навыкам.
Перевожу взгляд на Аннет и та понимает немой вопрос. Чуть замешкавшись, отвечает.
— Работала в сфере науки. Оружием всерьёз не интересовалась, но иногда ходила в тир, чтобы сбросить стресс. Да и в голове сейчас постоянно крутятся самые разные сцены. Иногда мне кажется, что оттуда можно вытащить опыт обращения с чем угодно.
Расплывчатое определение места деятельности. «Сфера науки» может оказаться чем угодно. А если отталкиваться от её фраз, то разум рисует весьма занятные картинки экспериментов, которые та могла ставить.
Притулившийся на угловом стуле карлик грустно вздыхает.
— А Толб не помнит, кем он был. Порой что-то снится, но потом Толб почти всё забывает.
Грустно качает головой, из-за чего длинные уши слегка разлетаются в стороны. Я же принимаюсь за свою собственную порцию еды, а Георга отправляю сменить Диану, чтобы синеглазка тоже поела.
Когда приходит повторяю свой вопрос и девушка замирает с консервной банкой в руках. Поднимает на меня взгляд.
— Глава отдела маркетинга в технологической компании. Но, что странно, сколько не мучаю свою память, никак не могу вспомнить, что именно она разрабатывала и как называлась.
Француженка, которая только что прекратила собирать галетой остатки мяса из своей банки, неожиданно усмехается.
— Не у одной тебя такие проблемы. Я вот имён коллег вспомнить не могу. И цели некоторых опытов. Даже названия фирм, которые их у нас заказывали.
Её слова заставляют пройтись по своей собственной памяти и уже через секунду, осознаю, что меня эта проблема тоже не обошла стороной. Например, та операция в Латинской Америке. Я хорошо помню процесс боевых действий. Как мы вязли в этих грёбанных джунглях, отбивались от партизан или гонялись за ними. Но если спросить меня, на чьей точно стороне мы сражались и зачем — не отвечу. Странно.
— А ты сам, шеф? Что делал в прошлой жизни?
Поворачиваю голову к француженке.
— Сначала воевал. Потом отправлял воевать других.