— Что за присяга о которой ты говорил?
Мне кажется или сейчас по его лицу скользнула тень неудовольствия? Хотя нет, совсем не кажется — видимо сболтнул под влиянием обстоятельств и теперь жалеет об этом. Но отступать уже некуда, так что после короткой паузы, парень снова утвердительно двигает головой.
— Сейчас всё будет. Подожди секунду.
На самом деле приходится ждать не меньше десяти. А потом перед глазами появляются полыхающие зелёные строчки текста.
Рамир хочет присягнуть вам на верность
Принять?
Да/Нет
Узнать детали.
Хмыкнув, жму на последнюю строчку и вижу ещё один текстовый блок. На этот раз куда более объёмный.
Статус присяги: абсолютный
Пункты условий:
1. Подчинение любым приказам.
2. Смерть в случае гибели командира
Коротко. Но зато достаточно ёмко, чтобы я понял о чём речь. Правда, тут не хватает ещё нескольких пунктов. Например о том, что нельзя наносить осознанный вред своими действиями. Потому как, убивать меня не обязательно. В теории, парень может организовать всё так, что я окажусь в плену, оставшись при этом жив. Конечно, в такой ситуации меня всё равно, рано или поздно убьют. Но как мне кажется, даже подобную присягу можно откатить назад. И скорее всего Рамир знает, как это делается.
Вернувшись к предыдущему окну, перевожу взгляд на ждущего парня.
— Это все условия, которые можно выставить?
Тот негромко вздыхает.
— Самые жёсткие из тех, что есть. Я понимаю, что тебя смущает. Но опции запрета на предательство тут нет.
Буквально на доли секунды замолчав, сразу же добавляет.
— Зато отменить её практически невозможно. А ты сам понимаешь, если я выкину какой-то фокус, то даже в случае успеха, ты скорее всего умрёшь. Следом загнусь и я. Так себе результат, правда?
С этой точки зрения, да. Но вот слово «практически» в первой фразе его ответа, меня здорово смущает.
Всё ещё не принимая его предложения, уточняю другой момент.
— Как получить билет на этот ваш грёбанный лифт? Почему я кстати не вижу его отсюда?
Рамир на момент поворачивает голову к опушке. Видимо машинально — учитывая в какой позиции он находится, что-то рассмотреть отсюда абсолютно нереально.
Возвращает внимание на меня.
— Там прозрачная херовина, которая идёт наверх. Поэтому издалека рассмотреть сложно. А сама лифтовая кабина вверху.
Неосознанно бросаю взгляд в небо. Если туда дотянулась шахта лифта, то тут должно быть невысоко. Хотя, о чём я? Создатели этого места научились переносить тела людей и манипулировать их памятью. Им могут оказаться известны практически любые строительные технологии.
Опустив глаза на парня, проясняю ещё один момент.
— А по поводу билета?
Моргает. Почему-то косится куда-то в сторону.
— Самый простой вариант, это Падший. Убьёшь его и среди возможных наград будет нужная тебе вещь. Но Ангелы сюда попадают нечасто.
Замолкает и с ожиданием смотрит на меня, как будто ожидая реакции. Поняв, что её не последует, продолжает.
— Другой вариант, убить кого-то поднявшегося и уникального из отбраковки. Человека, который подвергся глобальным изменениям.
После того, как заканчивает говорить, я сразу же уточняю.
— Лидеры ваших кланов подойдут?
На лице пленника появляется лёгкая усмешка.
— Нет. Да и с ними столько охраны, что вы точно не потянете.
Коротко кивнув, детализирую дальше.
— А другие варианты? Может Библиотекарь?
На его лице появляется выражение страха.
— Не уверен, но скорее всего нет. За его голову наверняка выдадут неплохую награду. А вот билет отсюда… Вряд-ли такое обломится.
Молча сверлю его взглядом и до пленника наконец доходит — называет мне подходящую цель.
— Эрион. Тот самый, что живёт в Пещере и никого туда не подпускает. Я не уверен, какие у него сейчас возможности, но это единственный из отбраковки, кто в теории подходит под условия. В последний визит дед говорил, что Эрион станет моим билетом на волю. Но после этого так ни разу и не появился.
Интересно. То есть нам предлагается вернуться к Мёртвому озеру, а потом двинуться походом на Пещеру, чтобы грохнуть там Эриона, от которого бегает всё местное население. Затем вернуться сюда, прорваться к подъёмник наверх и дождавшись, пока лифт опустится, подняться наверх.
На словах всё выглядит относительно решаемым. Имеется только один, крайней критичный нюанс — даже если мы продадим или сдадим в приёмники всё, что у нас есть, достаточного количества оружия и патронов на руках не окажется.