Сбоку ехал на медвед* Урфин Джюс и любовался своим деревянным воинством.
- Ар-р-мия стой! - Оглушительно рявкнул Лан Пирот, деревянные ноги стукнули одна об другую и армия остановилась.
Испуганные обитатели деревни высыпались из своих домов, стояли на крылечках и у ворот.
- 13
- Слушайте меня, жители когиды! - Громко провозгласил Урфин Джюс. - Я обьявляю себя правителем голубой страны! Сотни лет жевуны служили волшебнице Гингеме. Гингема погибла, но не исчезло ее волшебное искуство, оно перешло ко мне. Вы видите этих деревянных людей: я сделал и оживил их. Достаточно мне сказать слово и моя неуязвимая деревянная армия перебьет вас всех и разрушит ваши дома. Признаете ли вы меня своим повелителем?
- Признаем. - Ответили жевуны и отчаянно зарыдали.
Головы жевунов тряслись от неудержимого плача, а бубенчики под шляпами подняли радостный перезвон. Этот трезвон так не подходил к мрачному настроению жевунов, что они сдернули свои шляпы и повесили их на специально врытые у крилечков столбики.
Урфин приказал всем расходиться по домам, но задержал кузнецов. Кузнецам он велел выковать сабли для капралов и генерала и остро отточить их.
Что бы никто из жителей когиды не предупредил према кокуса и чтобы тот не смог приготовится к обороне, Урфин Джюс приказал дуболомам окружить деревушку и никого из нее не выпускать. Урфин Джюс выгнал всех из дома старосты и лег спать поставив у дверей на караул медведя.
Спал Урфин долго, проснулся только к вечеру и отправился проверять караулы.
Его удивило неожиданное зрелище. Генерал, капралы и солдаты были на своих постах, но все они прикрывались большими зелеными листьями и ветками.
- В чем дело? - Резко спросил Урфин Джюс. - Что с вами со всеми случилось?
- Нам стыдно. - смущенно ответил Лан Пирот. - Мы - голые.
- Вот еще новости! - Сердито закричал Урфин. - Вы - деревянные!
- Но мы же люди, повелитель, вы сами говорили об этом, - возразил Лан Пирот. - Люди носят одежду... И они нас дразнят.
- Не было печали! Дам я вам одежду!
Деревянное воинство так обрадовалось, что трижды прокричало "Ура" в честь Урфина Джюса.
Отпустив свою армию, Урфин призадумался: легко было обещать одежду пятидесяти шести деревянным воинам, но где ее взять? В деревушке, конечно, не найдется столько материи для мундиров, кожи для сапог и ремней, да и мастеров нет, чтобы выполнить такую большую работу.
Урфин рассказал о своем затруднении филину. Гуамоко поводил по сторонам большими желтыми глазами и бросил одно лишь слово.
- Краска!
Это слово все осветило Урфину. В самом деле: зачем одевать деревянные тела, которые не нуждаются в защите от холода, когда можно их просто раскрасить?
Урфин Джюс призвал к себе старосту и потребовал принести ему краски всех цветов, какие есть в деревне.
Расставив вокруг себя банки с красками и разложив кисти, Урфин принялся за дело. Он решил выкрасить на пробу одного солдата и посмотреть, что из этого получится. Намалевал на деревянном туловище желтый мундир с белыми пуговицами и ремнем, на ногах - штаны и сапоги.
Когда повелитель показал свою работу деревянным солдатам, те пришли в большой восторг и пожелали, чтобы их привели в такой же вид.
Одному Урфину трудно было управиться с работой, поэтому он привлек к ней всех местных маляров.
Дело закипело. Через два дня армия блистала свежей краской и от нее за милю несло скипидаром и краской.
- 14
Первый взвод выкрасили в желтый цвет, второй - в голубой, третий в зеленый, четвертый - в оранжевый и пятый - в фиолетовый.
Капралам для отличия от солдат были пририсованы ленты через плечо, соответствующего цвета, которыми капралы очень гордились. Плохо только то, что у солдат не хватило ума дождаться когда краска высохнет. Восхищаясь друг другом, они тыкали пальцем один другого в живот, в грудь, в плечи. Получались пятна и от этого дуболомы стали немного похожи на леопардов.
Генералу Джюс сумел доказать, что его прекрасные разноцветные узоры лучше всякой одежды.
Раскрашенная армия была в восторге, но тут возникло новое неожиданное затруднение. Дуболомы лицом походили один на другого, как две капли воды и если командиры раньше различаих по расположению сучков, то теперь сучки были закрашены и такая возможность исчезла.
Урфин Джюс, впрочем, не растерялся. Он нарисовал на спине и груди каждого солдата порядковый номер. Эти опознавательные знаки и стали именами солдат.
Прежде приходилось вызывать солдат так:
- Эй ты, с сучком на брюхе, шаг вперед! Стой, стой, а ты куда? У тебя тоже сучок на брюхе? Ну, мне нужен не ты, а вон тот, у которого еще два маленьких сучка на Левом плече...
Теперь дело обстояло куда проще:
- Зеленый номер один. Два шага вперед! Как стоишь в строю? Как стоишь в строю, я тебя спрашиваю? Вот тебе, вот, вот!. .
Раздавались глухие удары дубинки и наказанный возвращался в строй.
Поход ничто больше не задерживало: сабли выкованы и отточены, нарисованные мундиры и штаны высохли. Урфин сделал себе седло, чтобы удобней было ехать на медвежьей спине. К луке седла он приторочил вместительные сумки, а в них спрятал фляги с живительным порошком своей величайшей драгоценностью. Всей армии - вплоть до генерала - было строго запрещено дотрагиваться до сумок.
Некоторые дуболомы несли инструменты из мастерской Урфина пилы, топоры, рубанки, сверла, а также запас деревянных голов, рук и ног.
Урфин Джюс запер дом старосты на большие замки и приказал жителям когиды не приближаться к нему. Деревянного клоуна он посадил за пазуху, предупредив, чтобы тот не вздумал кусаться. Филин пристроился на плече Урфина.
- Ать, два, ать, два! Левой, правой!
Армия выступила в поход на поместье према кокуса ранним утром. Она бодро отбивала ногу, а Урфин Джюс ехал сзади на медведе и радовался, что нарисовал опознавательные знаки не только на груди у каждого солдата, но и на спине. Если ктонибудь из них струсит в бою и побежит, то виновника сразу можно будет узнать и распилить на дрова.