Урфин вспомнил и содрогнулся, еда старой волшебницы всегда вызывала у него отвращение, и во время завтраков и обедов Гингемы он под каким-нибудь предлогом уходил из пещеры.
— Послушай, Гуамоко… Гуамоколатокнит? — заискивающе сказал он, — а нельзя ли обойтись без этого?
— Я тебе сказал, а дальше твое дело, — сухо закончил филин.
Урфин со вздохом собрал кое-какое имущество колдуньи, посадил филина на плечо и отправился домой.
Встреченные жевуны, завидев мрачного Урфина испуганно шарахнулись в сторону.
Вернувшись к себе, Урфин зажил в своем доме с филином, не встречаясь с людьми, никого не любя, никем не любимый.
НЕОБЫКНОВЕННОЕ РАСТЕНИЕ
Однажды вечером разразилась сильная буря. Думая, что эту бурю вызвал злой Урфин Джюс, жевуны ежились от страха и ждали, что их домики вот-вот рухнут.
Но ничего такого не случилось. Зато, встав утром и осматривая огород, Урфин Джюс увидел на грядке несколько ярко-зеленых росточков необычного вида. Очевидно, семена их были занесены в огород ураганом. Но из какой части страны они прилетели, навсегда осталось тайной.
— Давно ли я полол грядки, — проворчал Урфин Джюс. — И вот опять лезут эти сорняки. Ну, погодите, вечером я с вами расправлюсь.
Урфин отправился в лес, где у него были расставлены силки и провел там целый день. Тайком от Гуама он захватил с собой сковородку и масло, зажарил жирного кролика и с наслаждением съел его.
Вернувшись домой, Джюс ахнул от удивления. На салатной грядке поднимались в рост человека мощные ярко-зеленые растения с продолговатыми мясистыми листьями.
— Вот так штука! — вскричал Урфин. — Эти сорняки даром времени не теряли.
Он подошел к грядке и дернул одно из растений, чтобы вытащить его с корнем. Но не тут-то было. Растение даже не под далось, а Урфин Джюс занозил обе руки мелкими острыми колючками, покрывавшими ствол и листья.
Урфин рассердился, вытащил из ладоней колючки, надел кожаные рукавицы и вновь принялся тянуть растение из грядки. Но у него не хватило силы. Тогда Джюс вооружился топором и принялся рубить растения под корень.
«Хряк, хряк, хряк», — врубался топор в сочные стебли и растения падали на землю.
— Так, так, так! — торжествовал Урфин Джюс. Он воевал с сорняками, как с живыми врагами.
Когда расправа была закончена, наступила ночь и утомленный Урфин отправился спать.
На следующее утро он вышел на крыльцо и волосы у него на голове стали дыбом от изумления.
И на салатной грядке, где оставались корни неизвестных сорняков, и на гладко утоптанной дорожке, куда столяр оттащил срубленные ветки — везде плотной стеной стояли высокие растения с ярко-зелеными мясистыми листьями.
— Ах, вы так! — злобно взревел Урфин и ринулся в бой.
Срубленные стебли и выкорчеванные корни столяр рубил на мелкие кусочки на чурбаке, который служил для колки дров. В конце огорода, за деревьями, был пустырь. Туда Урфин Джюс таскал изрубленные в кашу растения и в гневе расшвыривал во все стороны.
Работа продолжалась целый день, но, наконец, огород был очищен от растительных захватчиков и усталый Урфин Джюс пошел отдыхать. Спал он плохо: его мучили кошмары, ему чудилось, что неизвестные растения окружают его и стараются поранить колючками.
Встав на рассвете, столяр первым делом отправился на пустырь посмотреть, что там творится. Отворив калитку, он тихо охнул и бессильно опустился на землю, потрясенный тем, что увидел. Жизненная сила незнакомых растений оказалась необычайной. Неплодородная земля пустыря была сплошь покрыта молодой зеленой порослью.
Когда Урфин накануне в ярости разбрасывал зеленое крошево по сторонам, его брызги попадали на столбы забора, на стволы деревьев: эти брызги пустили там корни и оттуда выглядывали молодые растеньица.
Пораженный внезапной догадкой, Урфин сбросил с себя сапоги. На их подошвах густо зеленели крошечные ростки. Росточки выглядывали из швов одежды. Чурбак для колки дров весь ощетинился побегами. Джюс бросился в чулан: рукоятка топора тоже была покрыта молодой порослью.
Урфин сел на крыльцо и задумался. Что делать? Уйти отсюда и поселиться в другом месте? Но жалко покидать удобный вместительный дом и ухоженный огород.
Урфин пошел к филину. Тот сидел на насесте, прищурив от дневного света глаза. Джюс рассказал о своей беде. Филин покачиваясь на жердочке, долго раздумывал.
— Попробуй изжарить их на солнышке, — через некоторое время посоветовал он.
Урфин Джюс мелко изрубил несколько молодых побегов, сложил их на железный лист с загнутыми краями и отнес на открытую площадку под жаркие солнечные лучи.
— Посмотрим, прорастете ли вы здесь! — зло пробормотал он себе под нос. — Если прорастете, я уйду из этих мест.
Растения не проросли. У корней не хватило силы пройти через лист железа. Через несколько часов жаркое солнце Волшебной страны обратило зеленую массу в бурый порошок.
— Все-таки не напрасно я кормлю Гуама, — сказал довольный Урфин. — Мудрая птица…
Захватив тачку, Джюс отправился в Когиду собирать у хозяек железные противни, на которых пекут пироги. Он вернулся с тачкой, доверху наполненной противнями.
Урфин погрозил кулаком своим растительным недругам:
— Теперь-то я с вами разделаюсь! — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Началась прямо каторжная работа. Урфин Джюс не покладал рук от зари до зари, только днем делая краткий перерыв.
Он действовал очень аккуратно. Наметив небольшую площадку он тщательно очищал ее от растений, не оставляя ни малейшей частички. Выкопанные с корнями растения он измельчал в железном тазу и раскладывал сушить на противни, расставленные ровными рядами на солнечном месте. Бурый порошок Урфин ссыпал в железные ведра и закрывал железными крышками. Упорство и настойчивость делали свое дело. Столяр не давал врагу ни малейшей лазейки.
Участок, занятый ярко-зелеными колючими сорняками, уменьшался с каждым днем. И вот настал момент, когда последний куст обратился в бурый порошок.
За неделю работы Джюс так измотался, что еле стоял на ногах. Переступая через порог, Урфин споткнулся, ведро накренилось и часть бурого порошка просыпалась на медвежью шкуру, лежавшую у порога вместо ковра.
Столяр не видел этого, он убрал последнее ведро, закрыл его как обычно, доплелся до кровати и уснул мертвым сном.
Проснулся он от того, что кто-то настойчиво теребил его за руку, свесившуюся с кровати. Открыв глаза, Урфин оцепенел от ужаса: у кровати стоял медведь и держал в зубах рукав его кафтана.
«Я погиб, — подумал столяр. — Он меня загрызет… Но откуда в доме взялся медведь? Дверь-то была закрыта…»
Минуты шли, медведь не проявлял враждебных намерений, а только тащил Урфина за рукав и вдруг послышался хриплый басистый голос:
— Хозяин! Пора вставать, слишком долго спишь!
Урфин Джюс был так изумлен, что кубарем скатился с кровати: медвежья шкура, раньше лежавшая у порога, стояла на четырех лапах у постели столяра и мотала головой.
«Это ожила шкура моего ручного медведя. Она ходит, разговаривает… Но отчего это? Неужели просыпанный порошок?..»
Чтобы проверить свою догадку, Урфин обратился к филину:
— Гуам… Гуамоко!..
Филин молчал.
— Послушай, ты, наглая птица! — свирепо заорал столяр. — Довольно я ломал язык, полностью выговаривая твое проклятое имя! Если не хочешь отвечать, убирайся в лес и сам добывай себе пищу!
Филин ответил примирительно:
— Ладно, не кипятись! Гуамоко, так Гуамоко, но на меньшее я не согласен. О чем ты хотел меня спросить?
— Правда ли, что жизненная сила неизвестного растения так велика, что даже его порошок оживил шкуру?
— Правда. Об этом растении я слыхал от мудрейшего из филинов, моего прадеда Каритофилакси…
— Хватит! — рявкнул Урфин. — Замолчи! А ты, шкура, убирайся на место, не мешай мне думать!