— Пошли лучше в дом, Осип Ильич, — прервал излияния вора Коняев. — Разговор у нас посерьёзнее будет, чем про мою лошадиную фамилию.
Испив чайку из пузатого самовара (Осип Ильич уважал традиции дедовские, можно сказать, старорежимные), чекист аккуратно ввёл «положенца» в курс дела. Мол, так и так, исчез серьёзный учёный-химик, а с ним вместе — серьёзный чемоданчик типа «дипломат».
— И что в чемоданчике? — поинтересовался Воропай.
— Неважно, — отмахнулся Коняев. — То есть как раз содержимое чемоданчика для нас и важно в первую очередь. Но подробности вам ни к чему. Достаточно сказать, что содержимое это представляет собой разработки на уровне государственной тайны. И не исключено, что они могут уйти за рубеж. С соответствующими последствиями.
— С какими последствиями? — уточнил Воропай.
— С соответствующими. Совсем плохие будут последствия, Осип Ильич. Понял?
— Понял, не пингвин, — кивнул «положенец». — От меня-то чего надо?
— Мы по своей линии работу ведём, — сообщил чекист. — Но хотелось бы убедиться, что твои уголовнички к этому делу не причастны. А то вдруг, знаешь ли, ненароком…
— Дмитрий Павлович, уголовничков у нас хренова гора, — пояснил ситуацию вор. — За всеми, знаешь ли, не уследишь. К тому же мы в вашей конторе жалованья не получаем. И без того нынче времена смутные, не с руки мне в народную дружину вступать. Не поймут. Ты уж как-нибудь без нас.
— Осип Ильич, не в обиду сказано, но выбирать тебе не приходится, — перешёл Коняев на суровый тон. — Вопрос национальной безопасности. Отказ воспринимается однозначно — прямое содействие врагу. Наши возможности ты знаешь. Дальше надо жевать?
— Ты и мёртвого уговоришь, — вздохнул «законник». — Ну, хоть набой какой-нибудь дай. Чего у вас на этого химика имеется?
В тот же вечер на подпольную автостанцию к Шарлю де Голльевичу Исламбекову в поисках серой «шестёрки» нагрянули несколько «расписных» пацанов. Это был уже третий визит за день по одному и тому же поводу. Взглянув на гостей, Шарль понял, что лучше сразу сказать всё, как есть. Кому они нужны, танцы с волками? С «воровскими» ребятами играть в полудурка не рекомендуется: опасно для здоровья. И начальник ударной бригады «неманов» выложил им полный расклад со всеми подробностями.
Так Воропай узнал про освободившегося накануне Кирюху Гусара и его подельника Колю Лешего, которые угнали задрипанную тачку химика невесть откуда и задвинули её в посёлке Грибном. Получить всю информацию на Кирилла Сабельняка и Николая Бушуева не представляло ни малейшей сложности: «воровская дорога» на девятую зону города Климска действовала безотказно. Вору доложили, что Коля Леший — бродяга без родины и флага, а Кирюха Гусар возвращается в Мокрый Паханск к сеструхе на улицу Сельскую.
— Всего-то и делов, — довольно подытожил Воропай, когда к нему стеклись ручейки от информаторов. — Так и сообщим в контору. Как говорится, послужим России. Но завтра. Я так мыслю, надо самим проконтролировать процесс. А то эти внуки Фелиста Мундеевича Жердинского вполне способны на ровном месте угодить в кучу говна.
Осип Ильич достал весёлый мобильник, крышку которого вручную расписали жостовские мастера, и набрал номер:
— Алё-малё! Григорий Никанорыч? Здоровьичка тебе и добрых дел. Узнал… Стало быть, богатым не буду. Да оно и к лучшему. Зачем нам с тобой богатство, в наши-то годы? О душе думать надо. Григорий, я к тебе вот по какому поводу…
ОКОЛО ПОЛУДНЯ 20 АПРЕЛЯ в тихий домик на мокропаханской улице Сельской к Кирюхе Сабельняку заглянул шустрый воровской гонец с говорящим погонялом Фомич. Свой нелёгкий жульманский хлеб Фомич зарабатывал на поприще домушника, сиречь квартирного вора. Оттого и прозвали сухонького типчика на манер воровского ломика — Фомичом.
— Гусарик, братка, с возвращеньицем тебя! — радостно приветствовал он хозяина. — Это событие надобно отметить по-взрослому!
И Фомич выставил на стол бутыль «ноль семь» местной водки «Русская берёза».
— Экологический продукт, — доложил домушник Кирюхе. — Написано, что вода пропущена через пять фильтров. Брешут, наверно. Но водка вкусная…
В предвкушении предстоящего наслаждения он даже зажмурил и без того почти невидимые глазёнки.
— А ты как узнал, что я вернулся? — недоуменно наморщил лоб Кирюха. — Я ж только второй день…
— Слухами земля полнится, — неопределённо заметил Фомич. — У меня, Гусарик, до тебя дело важное. Только, извиняй, пузо что-то прихватило… Я до ветру сбегаю, потом расскажу.