— Покажешь, где вы жили?
— Показать? Да.
— А гоцев на вашу деревню много напало?
— Ай, многовато, — девчонка вскинула перед собой грязные узкие ладошки, и три раза их сжала, тем самым обозначила три десятка.
Барон засыпал пленницу вопросами, но основная информация уже была получена. И если дикарка говорила правду, то могло так получиться, что кое-что в деревеньке после осеннего налета мутантов уцелело. Немного продовольствия в лесных схронах, которые Никки была готова показать. Луговое сено в стогах, которым местные жители кормили стадо общинных коров. Ну и еще кое-что по мелочи. И вскоре, закончив допрос девчонки, мы с Хиссаром отъехали немного в сторону, и он, кивнув на дикарку, спросил:
— Как думаешь, она говорит правду?
— Посмотрим, — я посмотрел на пленницу, которая серым грязным комком без движения застыла на снегу. — Вроде бы она не лжет, на неточностях я ее не поймал, и фальши в голосе не было.
— И что станем делать?
— Направимся в сторону деревни. Гоцев рядом нет, наверняка, мы с охотничьей партией столкнулись. Так что организуем лагерь, посмотрим схроны дикарей, лошадей покормим и дадим своим людям отдых. Дозоры и охрану, естественно, удваиваем, и я оборотня в разведку пошлю, пусть следы гоцев посмотрит.
— А с девчонкой что?
— Хм! Не знаю. Нам она ни к чему. Рабами я не торгую, а брать на себя ответственность за дикого человека не стоит. Давай ее здесь оставим. Дадим ей немного продуктов, если в лесных тайниках что-то есть, одну палатку и пусть живет, как знает. Повезет, по весне набредет на кого-то, кто ее приютит. А нет, тогда девчонкой гоцы перекусят или ее нанхасы прирежут.
— Ни-ее-е-т! — разнесся над окрестностями истошный крик пленницы, которая подскочила вверх, словно ее пружиной подбросило, и кинулась к нам.
Один из воинов попытался заступить ей дорогу и схватить маленькое тельце. Но его руки прошлись над головой Никки. А девчонка, ловко перекувыркнувшись по снегу, подкатилась к брюху моего жеребца, который нервно всхрапнул, обхватила мой сапог ладошками и быстро-быстро, захлебываясь, зашептала:
— Господине, не бросать Никки! Не бросать! Я одна! Страшно! Спаситите мине! Возьмите с собой Никки господине!
Раскрытой ладонью я остановил дружинников, которые хотели оттащить от меня дикарку, посмотрел в ее зеленые, может быть, немного колдовские глаза, в которых светился недюжинный ум и было нечто завораживающее, сделал себе в памяти отметку, что у нее отличный слух, и сказал:
— Замолчи!
— Да-да! — пленница опустила взгляд, и плечи ее вздрогнули, словно она заплакала.
— Что делать умеешь?
— Шить могу, — все так же, не поднимая взгляда, ответила она, — полезные травки, лепестки, корешки знаю, дедушка научить, и могу охотиться.
— Ну, шить ты точно не мастерица, — усмехнувшись, я в очередной раз обратил внимание на ее оборванный и неряшливый вид, — а вот насчет остального посмотрим. Решено! Беру тебя с собой!
— Благодарность, господине! Благодарность!
Согнувшись и не показывая своего лица, Никки отпустила мой сапог, и отошла в сторону, а Хиссар поинтересовался:
— Почему свое мнение поменял?
— Не знаю, — ответил я. — Наверное, глаза ее умные понравились, есть в них что-то необычное.
— Ну, как знаешь, — барон почесал кончик своего носа, и спросил: — Раз все решили, начинаем выдвижение к деревне?
— Да.
— Я впереди?
— Если ты не против.
— Только "за". Вдруг еще гоцев встретим, а мои дружинники только размялись.
Сказав это, Хиссар собрал своих воинов, и по указанным дикаркой приметам, вдоль небольшой речушки, текущей на северо-запад, устремился к поселению дикарей. А я дождался своих людей и добровольцев покойного Анхеле, приказал выделить для Никки одну из запасных лошадок, какая посмирней, и последовал за ним. И в итоге, выяснилось, что дикарка нас не обманула. К концу дня наши лошади уже ели превосходное луговое сено, а дружинники из слегка подпревших овощей, каких-то круп и вяленого мяса варили наваристый суп.
Так закончилось последнее приключение, которое произошло с нами в северных пустошах в этом походе. И хотя до имперских границ путь был неблизкий, повоевать нам больше ни с кем не довелось. Погода по-прежнему благоприятствовала. А благодаря запасам уничтоженных мутантами дикарей мы не голодали, и нам не пришлось тратить время на организацию охоты. Поэтому только движение. Все время вперед и вперед! К дому! К родным! К любимым женщинам и мирным заботам!
Глава 10
Тишина. Вокруг меня ни единого звука. Не слышно ржания лошадей, шума леса и приглушенных голосов караульных воинов. Это непривычно и подозрительно. Поэтому именно это обстоятельство меня и разбудило. И открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Просторное помещение. Вдоль стен пара шкафов, дорогое ростовое зеркало и столик, на открытых участках цветные ковры, а на деревянном полу толстые паласы.
"Где я? — мелькнула в голове мысль, и тут же пришел ответ. — В графской спальне, которая находится в восстановленном Центральном донжоне замка Ройхо".
Сразу же вспомнился вчерашний день. Возвращение моего отряда домой. Слезы радости на глазах супруги. Бросившиеся мне на шею сестры. Насупленный младший брат, который сходу потребовал взять его в следующий поход. Вечерний пир. Поминальный кубок вина в память павших воинов. Здравицы в честь хозяина и хозяйки. Музыка и даже танцы. И последовавшая после всего этого ночь любви с Каисс.
От нахлынувших на меня добрых эмоций губы сами собой растянулись в широкой улыбке, и захотелось запеть. Но я сдержался. Раскинулся на широком супружеском ложе. Машинально отметил, что жена ушла так тихо, что я этого не почувствовал и не проснулся. Закинул за голову сомкнутые ладони рук и, продляя блаженное состояние покоя, задумался о планах на сегодняшний день.
Итак, я дома. Но в отличии от рядовых дружинников и сержантов, которые получили краткосрочный двухнедельный отпуск и, скорее всего, вместе с уцелевшими шевалье барона Анхеле, братьями по оружию, уже отправились по своим деревням и городкам, я себе длительный отдых позволить не имею права. И на это превеликое множество причин, среди которых основная заключается в том, что мне, барону Хиссару и жрецу Сигманта Теневика Алаю Грачу придется отправиться в столицу нашего герцогства город Изнар. Там мы должны дать нашему с Хиссаром сюзерену Гаю Куэхо-Кавейр полный отчет о походе на север, узнать новости об отряде полковника Нии-Фонта, и определиться с нашими дальнейшими планами по борьбе с нанхасами.
Однако в путь мы выступим только завтра. А сегодня, сразу после завтрака, мне необходимо навестить родовое святилище Ройхо и отблагодарить предков за помощь. Затем я отправлюсь в свой кабинет и разберу почту, которой за время моего отсутствия накопилось очень и очень много. После этого будут доклады моих помощников, которые оставались в замке. Далее предстоит беседа с Рольфом Южмаригом, которого я хочу отправить в горы Аста-Малаш, дабы он установил связь с независимыми родами оборотней. А еще требуется поговорить с женой, сестрами, братом Трори. Провести смотр замковой дружины. Зайти в кузницу. И принять бургомистра городка Шан-Маир, который расположен невдалеке от моего логова. Ну и, если останется время, хотелось бы посетить семейную библиотеку, куда вернулись книги, свитки и пергаменты нашей семьи, некогда вывезенные из замка покойным герцогом Андалом Григом.
"Да-а-а! — мысленно протянул я. — Дел настолько много, что невольно начинаешь теряться, а задумок еще больше, и при всем при этом катастрофически не хватает времени. Так что, хватит бока вылеживать, господин граф. Подъем!"
Рывком я выскочил из постели. Сделал быструю разминку. Привел себя в порядок, умылся, побрился и почистил зубы. После чего облачился в чистую одежду, прицепил на ремень черный ирут, оглядел себя в зеркало, остался собой доволен и спустился вниз.
Время семь часов утра. Большинство обитателей замка и наши гости еще спят, у них выходной день, и я завтракал вместе с Каисс, к которой имел немало вопросов. Однако поговорить нам не получилось, ибо на это была причина, а точнее сказать, сразу две. Белокурые и красивые девчонки-близняшки в одинаковых светло-синих платьицах. Мои тринадцатилетние сестры Наири и Джани, которые ускользнули из-под опеки своей воспитательницы мадам Карсан, и налетели на меня словно вихрь.