Но, подбежав к закрытой Ракушке, они не услыхали ни единого звука.
— Они боятся, потому что не знают, что это мы с тобой, — шепнул Пинг со знанием дела. — Это мы! Хрюква и Пинг! Открывайте! — громко прокрякал он.
Хрюква взглянула сперва на Ракушку, потом на свое круглое брюшко и пробурчала:
— Слушай, Пинг! Ты думаешь, я туда влезу?
— Я влезал! — Пинг пробарабанил крылышками по грудке. — А вот ты… пожалуй что… великовата…
— Вот именно! А уж Урмель и подавно! — вздохнула Хрюква.
Пинг смущенно моргал глазами.
— Вот тебе и подумали! Только время драгоценное потеряли! — возмущалась Хрюква.
Шуш тоже ничего не добился. В который раз кружил он над островом — то над верхушками деревьев, то под самыми облаками — и все без толку. Хоть бы чешуйку найти! Хоть бы намек на бегемотью морду, длинную шею и толстый хвост! Башмак спускался в расселины скал. Парил на распростертых крыльях над долинами и холмами. Нырял в листву, прячась от вертолета. И наконец полетел к Селифанту, хотя никогда не слыхал, чтобы Урмель умел плавать или летать. Но кто знает, какие способности проявятся в нем с перепугу!
Селифант прервал свою Песнь. И забасил, насупившись:
— Ну и денек! Гооость косякооом валит. Я, конечно же, рад. Но мооожет, вы там как-нибудь договоритесь между собой… То целыми днями ни души, то как заладились — песню не допеть!
— Урррмель не у тебя?
— Еще чего! Встретишь его — скажи, чтобы пришел в другой раз.
Шуш уставился в пенные волны. Как все безнадежно!
Глава шестнадцатая
Урмеля наконец-то находят и тут же снова теряют
Но где же он, наш герой? Заколдован злым колдуном? Провалился сквозь землю?
Он все бежал и бежал, сам не зная куда. Мчался топоча-грохоча по лесу не разбирая дороги, долго-долго, покуда из сил не выбился. Запыхавшись, беглец привалился под куст — и вдруг увидел два глаза, сверкнувшие в темноте.
— Ка-ааа-ул! — заорал он.
— Ах, это ты! Ты шшштрашно меня напугал! Шшшто ты тут делаешшшь? — подал голос Вава.
— Ка-а-ул! — пискнул крошка. — Ко-оль… Пиф-паф… И Уймеля неть!
— Чего-чего?
— Пиф-паф! Бах! Ай-яй-яй!
— Шшштранно-шшштранно… — задумался Вава.
— Сттташно, сттташно! — пищал крошка. — Меня убили! Насмейть убили! А я тойко хотел быть пйинцессой… или… или кем-нибудь вроде того!
Вава все еще ничего не понимал. Ведь он покинул Ракушку задолго до того, как Король появился на Хатихрю. Потом он пошел на таинственный звук, доносившийся из пещеры, и ни о чем знать не знал и ведать не ведал. Он долго не понимал, что случилось. А когда понял, воскликнул:
— Я жжжнаю одно укромное мешшштечко! Пойдем, отведу тебя в пещщщерку!
— Неть! Неть! Не хочу в пещерку! — всхлипывал Урмель.
— Шшшкорей! Шшшкорей! — суетился Вава. Ветром от пролетевшего вертолета пригнуло к земле ветки деревьев. Варан повлек упирающегося Урмеля к тоннелю. И едва их окутал сумрак пещеры, как издалека вновь раздался тихий таинственный гул.
Урмель, как зачарованный, поднял круглые ушки.
— Мешшштечко шшшто надо! Очччень надежжжное! — зашептал Вава. — Только ты никуда не ходи! Шшштой и не двигайщщщя! Я должен шкажать профешшшору, шшшто шпашшшь тебя…
Гордясь собой, Вава выскользнул наружу.
Сперва Урмеля охватило чувство ужасного одиночества. Но любопытство мало-помалу взяло свое. Из пещеры тянуло незнакомым сладковатым запахом. Сперва Урмель только принюхивался. Потом сделал робкий шажок. И наконец, волоча неуклюжий хвост, стал пробираться во тьму. Все дальше и дальше…
Глава семнадцатая
Отклоняются самые разные планы
Окна и двери Тибатонгова кабинета были распахнуты настежь. На сквозняке листочки вспархивали со стола и, плавно кружась, приземлялись на пол.
Никто их не поднимал. Профессора не волновали сейчас ни книги, ни научные изыскания. А Хрюкву даже тучи пыли не смогли бы отвлечь от мрачных мыслей.
Куда подевался Урмель?
Хижина то и дело сотрясалась от грохота вертолета. Стены дрожали. В шкафу дребезжала посуда.
Все вернулись домой в надежде, что вдруг кто-нибудь да принесет добрую весть. Но — увы!
Утешало только одно: если они до сих пор не нашли малыша, то и Король его, вероятно, тоже еще не нашел. По небу кружил вертолет, и это значило, что поиски пока не увенчались успехом.