У ледяного края бездныПровеял облак ледяной:Мгла дымная передо мной…Ударился о жезл железный
Мой посох бедный, костяной:И кто-то темный из провалаВыходит, пересекши путь,И острое вонзилось жало
В мою взволнованную грудь…Раскатам мстительного смеха,Раскатам бури снеговойОтветствует громами эхо…
И катится над головой —Тяжеловесная лавина,Но громовой, летящий комОскаленным своим жерлом
Съедает мертвая стремнина.Глухие стоны ураганаУпали в пасти пропастей,Скользнули на груди моей,
Свиваясь, лопасти тумана,Над осветленной крутизнойИстаяв ясными слезами…И кто же! — брат передо мной
С обезумевшими очами —Склонился, и железный свойОн поднял жезл над головой…Так это — ты?.. Но изумленный,
Безгневный, улыбнулся лик;И жезл упал окровавленныйНа звонкий, голубой ледник.«Высоких искусов науку
И марева пустынных скалМы поняли», — ты мне сказал:Братоубийственную рукуЯ радостно к груди прижал…
Пусть шел ты от одной долины,Я — от другой (мой путь иной): —Над этой вечной крутизнойНа посох бедный, костяной
Ты обменял свой жезл змеиный.Нам с высей не идти назад:Мы смотрим на одни вершины,Мы смотрим на один закат,
На неба голубые степи; —И, как безгрешные венцы,Там ледяных великолепииБлистают чистые зубцы.
Поэт и брат! В заре порфирнойТеперь идем — скорей, туда —В зеркальные чертоги льдаХрустальною дорогой фирна.
1909
Бобровка
ЗИМА
ЗИМА
М. А. Волошину
Снега синей, снега туманней;Вновь освеженной дышим мы.Люблю деревню, вечер раннийИ грусть серебряной зимы.
Лицо изрежет ветер резкий,Прохлещет хладом в глубь аллей;Ломает хрупкие подвескиЛедяных, звонких хрусталей.
Навеяв синий, синий инейВ стеклянный ток остывших вод,На снежной, бархатной пустынеВоздушный водит хоровод.
В темнеющее поле прыснетВечерний, первый огонек;И над деревнею повиснетВ багровом западе дымок;
Багровый холод небосклона;Багровый отблеск на реке…Лениво каркнула ворона;Бубенчик звякнул вдалеке.
Когда же в космах белых тонетВ поля закинутая ель,Сребро метет, и рвет, и гонитНад садом дикая метель,—
Пусть грудой золотых каменьевВскипит железный мой камин:Средь пламенистых, легких звеньевТрескучий прядает рубин.
Вновь упиваюсь, беспечальный,Я деревенской тишиной;В моей руке бокал хрустальныйИграет пеной кружевной.
Вдали от зависти и злобыМне жизнь окончить суждено.Одни суровые сугробыГлядят, как призраки, в окно.
Пусть за стеною, в дымке блеклой,Сухой, сухой, сухой мороз,—Слетит веселый рой на стеклаАлмазных, блещущих стрекоз.
1907
Петровское
ССОРА
1
Год минул встрече роковой,Как мы, любовь лелея, млели,Внимая вьюге снеговой,Как в рыхлом пепле угли рдели.
Над углями склонясь, горишьТы жарким, ярким, дымным пылом;Ты не глядишь, не говоришьВ оцепенении унылом.
Взгляни чуть теплится огонь;В полях пурга пылит и плачет;Над крышею пурговый конь,Железом громыхая, скачет.
Устами жгла давно ли тыДо боли мне уста, давно ли,Вся опрокинувшись в цветыЖелтофиолей, роз, магнолий.
И отошла… И смотрит злоВ тенях за пламенной чертою.Омыто бледное челоВолной волос, волной златою.
Почерк воздушный цвет ланит.Сомкнулись царственные веки.И всё твердит, и всё твердит:«Прошла любовь», — мне голос некий.
В душе не воскресила тыВоспоминанья бурь уснувших…Но ежели забыла тыЗнаменованья дней минувших,—
И ежели тебя со мнойЛюбовь не связывает боле,—Уйду, сокрытый мглой ночной,В ночное, в ледяное поле: