Пусть ризы снежные в ночиВскипят, взлетят, как брошусь в ночь я,И ветра черные мечиПрохладным свистом взрежут клочья.
Сложу в могиле снеговойЛюбви неразделенной муки…Вскочила ты, над головойСвои заламывая руки.
1907
Москва
2
Над крышею пурговый коньПронесся в ночь… А из каминаСтреляет шелковый огоньСтруею жалящей рубина.
«Очнись: ты спал, и я спала…»Не верю ей, сомненьем мучим.Но подошла, не обожглаЛобзаньем пламенно текучим.
«Люблю, не уходи же — верь!..»А два крыла в углу тенистомИз углей красный, ярый зверьРассеял в свете шелковистом.
А в окна снежная волнаАтласом вьется над деревней:И гробовая глубинаНавек разъята скорбью древней…
Сорвав дневной покров, онаБессонницей ночной повисла —Без слов, без времени, без дна,Без примиряющего смысла.
1908
Москва
Я ЭТО ЗНАЛ
В окне: там дев сквозных пурга,Серебряных, — их в воздух бросит;С них отрясает там снега,О сучья рвет; взовьет и носит.
Взлетят и дико взвизгнут в ночь,Заслышав черных коней травлю.Печальных дум не превозмочь.Я бурю бешеную славлю.
Когда пойду в ночную ярь,Чтоб кануть в бархате хрустящем,Пространство черное, ударь,—Мне в грудь ударь мечом разящим.
Уснувший дом. И мы вдвоем.Пришла: «Я клятвы не нарушу!..»Глаза: но синим, синим льдомТвои глаза зеркалят душу.
Давно всё знаю наизусть.Свершайся, роковая сказка!Безмерная, немая грусть!Холодная, немая ласка!
Так это ты (ужель, ужель!),Моя серебряная дева(Меня лизнувшая метельВ волнах воздушного напева),
Свивая нежное руно,Смеясь и плача над поэтом,—Ты просочилась мне в окноСнеговым, хрупким белоцветом?
Пылит кисеи кисейный дым.Как лилия, рука сквозная…Укрой меня плащом седым,Приемли, скатерть ледяная.
Заутра твой уснувший другНе тронется зеркальным телом.Повиснет красный, тусклый крутНа облаке осиротелом.
1908
Москва
ВЕСНА
Уж оттепельный меркнет день.Уж синяя на снеге тень.
Как прежде, у окна вдвоем
Попыхиваем огоньком.Мгла пепельный свой сеет свет.
Уехала она… Но нет —Не примиренье, не забвенье
В успокоенье чую я.Из зеркала, грустя, отображенье —
Из зеркала кивает на меня.И полосы багровые огня,
И отблески далекие селенья, —Истома улетающего дня…
Рояль… Ревнивое забвенье.Я говорю себе:
«Друг, взор полуживой закрои:Печален кругозор сырой,
Печален снеговой простор,И снеговой сосновый бор,
И каркающий в небе грач,И крыши отсыревших дач,
И станционный огонек,И плачущий вдали рожок…»
1908
Москва
ВОСПОМИНАНИЕ
Декабрь… Сугробы на дворе…Я помню вас и ваши речи;Я помню в снежном серебреСтыдливо дрогнувшие плечи.
В марсельских белых кружевахВы замечтались у портьеры:Кругом на низеньких софахПочтительные кавалеры.
Лакей разносит пряный чай…Играет кто-то на рояли…Но бросили вы невзначайМне взгляд, исполненный печали.
И мягко вытянулись, — всяВоображенье, вдохновенье,—В моих мечтаньях воскресяНевыразимые томленья;
И чистая меж нами связьПод звуки гайдновских мелодийРождалась… Но ваш муж, косясь,Свой бакен теребил в проходе…
_______
Один — в потоке снеговом…Но реет над душою беднойВоспоминание о том,Что пролетело так бесследно.
Сентябрь 1908
Петербург
В ПОЛЕ
Чернеют в далях снеговыхВерхушки многолетних елейИз клокотаний буревыхСквозных, взлетающих метелей.