- Сестра? - слово было сказано по-конгайски, с полувопросительной, полуприветственной интонацией.
Этайа ощутила ум, жизнелюбивый, склонный к быстрым решениям, властный, но вместе с тем открытый, как у ребенка. И, глубоко внутри, - Силу. Настоящую Силу, а не просто дар колдуньи.
- Пусть эти уйдут! - сказала Этайа, кивнув на мужчин, стоявших за спиной урнгрийки.
- Вон! - велела женщина слугам и, много мягче, тем мужчинам, что были у нее за спиной: - Покиньте нас!
- Благодарю, сестра! - сказала фьёль, когда мужчины удалились, и откинула покрывало. - В моей стране не принято показывать лицо чужим мужчинам! - Она слегка наклонила голову: - Этайа, светлорожденная Империи.
- Ронзангтондамени, Женщина селения Гнон. Войди в мой дом! повернулась и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
Пол комнаты был застлан толстым, очень мягким ковром, на котором лежало несколько подушек. Мебель отсутствовала. Деревянные панели отполированы и покрыты светлым лаком, чтобы лучше выявить естественный узор дорогого дерева. Из двух овальных окон открывался вид на бухточку и синюю гладь озера за скалами.
Ронзангтондамени села на вышитую подушку и подобрала под себя ноги, расправив длинные складки белого платья. На ногах у урнгрийки были мягкие туфли с подошвами из алой шерсти, расшитые узором из черного бисера.
Этайа тоже опустилась на подушку напротив, скрестив ноги. Хозяйка внимательно оглядела ее и улыбнулась. Лицо гостьи понравилось ей. Властью фьёль оно стало похоже на собственное лицо урнгрийки, только немного моложе.
- У тебя трудное имя! - сказала хозяйка. - Но я постараюсь запомнить его. Этайа! - повторила она. - Слава Матери Хаора, эта крыса Кунг догадался отправить тебя ко мне, когда понял, что ты не из тех женщин, что привозят к нам безбородые. Те, кто были с тобой, - твои мужья?
- Нет. Родственники и спутники. - Каждая реплика урнгрийки помогала Этайе сориентироваться. - Они прибыли со мной, и я не хочу, чтобы им было причинено зло!
Ронзангтондамени покачала головой:
- Кунгу - повеление сирхара. Они больше не принадлежат тебе. Они принадлежат Хаору. Но на женщин его власть не распространяется. И на моих мужчин тоже. У себя в Шугре он может делать что пожелает - то в воле Королевы. Но Гнон - мое селение. И три сотни мужчин, из тех хогр, что встретили вас в горах, - тоже мои! - И, решив, что дала понять гостье размеры своей власти: - А теперь скажи: что ищешь ты на нашей земле, Этайа, сестра?
- Ничего, Ронзангтондамени, сестра!
- Зови меня Генани! Тогда зачем ты здесь?
- Ты видела извержение Столпа Небес?
- Столпа Небес? А! Горы Хаора! Да, видела.
- Дорога к старому перевалу закрыта. Мы выбрали этот путь не по своей воле.
Лицо Женщины Гнона помрачнело.
- Плохо! - сказала она. - Теперь не будет торговли с Конгом. Мужчины, возможно, будут голодать. Плохие вести, Этайа, сестра! Верно, Хаор разгневан и не хочет, чтобы мы торговали с безбожниками! Прости, я не хочу оскорбить твою веру!
- Я поняла, - мягко ответила Этайа. - Но разве вам так нужны их товары и их девушки?
- Девушки? Вот уж кто нам не нужен! Конгаек покупает сирхар. Хотя и делает вид перед Королевой, что не знает, откуда они взялись. Нам они безразличны. В них нет силы Дочерей Урнгура!
- Дочерей Урнгура?
- Ну да! - Ронзангтондамени удивленно взглянула на собеседницу. - Ты спрашиваешь? У тебя-то она есть, сестра, раз ты не позволила Кунгу распоряжаться собой.
- Да... - Этайа поняла, о чем идет речь, и стала еще внимательней относиться к урнгрийке. - Но ты зря огорчаешься из-за вашей торговли. Новый перевал более труден, но зато путь лежит через твое селение, Генани!
Женщина Гнона задумалась.
- Пожалуй, ты права, Этайа, сестра, - признала она наконец. - Но это обидит моих сестер в соседних селениях. А самой мне нелегко будет отстоять нарушение запрета.
- Кто-то хочет прекратить твою торговлю? Кто? Сирхар? Королева?
- Нет. Сирхар получает девушек. Королева - оружие для своих хогр... Но Женщины северных селений... У них нет своей доли в Чагунской торговле. Чагун - принадлежность Королевы. Я сказала, что сама распоряжаюсь на своих землях, но если другие селения откажутся торговать с нами, нам придется туго. Еще хуже, чем без торговли с Конгом. И тогда я вынуждена буду отдать часть своих мужчин Королеве или сирхару. Прости, сестра! - вдруг встревожилась урнгрийка. - Я не предложила тебе поесть!
- Не беспокойся, Генани, сестра! Я могу долго обходиться без пищи!
- Это ясно. Но зачем, если ты - моя гостья? Мой дом еще не обеднел. Я содержу шестерых мужей, а могла бы и больше. Но нет достойных! - женщина засмеялась. И хлопнула в ладоши.
В комнату тотчас вошли двое слуг.
- Приготовьте нам трапезу наверху! - велела Ронзангтондамени на языке Урнгура. - Приятно поговорить с равной! - сказала она Этайе, когда слуги удалились. - Я лишена этого удовольствия уже два месяца.
- Неужели ты единственная женщина в селении?
- Нет, конечно нет! Гнон - большое селение. У нас двадцать шесть женщин! Но я - Женщина Гнона и должна держать их в подобающем удалении. Кроме моей дочери! - добавила она не без гордости. - Но малышке всего шесть лет.
- А мужчины? Сколько у вас мужчин? - спросила Этайа.
- Мужчины? Сотен шесть, я полагаю. Поля у меня невелики, но не меньше двух сотен надо, чтобы искать в горах испражнения Хаора.
- Что?
- Смола. Бальзам, который залечивает раны. Нам с тобой он ни к чему, но конгаи ценят его высоко. И хуридцы. Да и наши мужчины им пользуются.
- Я поняла. Скажи, сестра, сколько у тебя детей?
- Я же сказала: одна дочь. Разве это мало? - она улыбнулась.
- А сыновья?
- Сыновья? Странно, что ты спросила, Этайа, сестра. Я же не Королева. Рожала я раз двенадцать. По двое-трое. Только девочка выходит одна. Думаю, их десятка три. Конечно, не все выжили. Теперь, когда у меня есть дочь, я могу больше не рожать. По обычаю.
- Я хотела бы взглянуть на нее!
- Спасибо, сестра! Конечно, я покажу тебе ее! Но сейчас давай поднимемся наверх и поедим!