"Понимаю ваше чувство. Кажется, что горите внутри и снаружи, — сочувственно кивал лысой головой, похожей на ствол дерева, с которого сняли кору. — Но так надо, и это скоро пройдёт. Я вам дал горячего травяного отвару. Собираю весной и летом разные травы в полях. В травах я не разбираюсь, поэтому рву всё подряд. Так не ошибёшься. Потом сушу, завариваю в котле. Пью только это, ничего другого не пью: ни кофе, ни чай, ни всякие другие напитки, кои в великом множестве представлены в торговом центре. Даже простую воду не пью. И вам не советую, потому что не ведомо, что там, а если и ведомо, то не полезно. А травы горьки и ароматны — бодрят и лечат, что мною не единожды проверено. Теперь ложитесь обратно в воду и отмокайте внутри и снаружи". Но прежде чем опустить меня в бассейн, Лангобард снова придвинул ухо, похожее на раковину, в которой совсем недавно кто-то жил, к моему беззвучно открывающемуся рту. На этот раз мне удалось выдавить хриплые, но довольно разборчивые звуки: "Эти, эти, эти!"
"Ах, эти! — резко отпрянул Лангобард, так что его борода взметнулась и рассыпалась веером в воздухе. — Понял, о ком вы. Начинаете не только соображать, но и что-то лопотать. Я лишь вскользь упомянул о них и хотел как можно дольше не возвращаться к этой теме. Но вы теперь словно тёплой ладонью по запотевшему стеклу водите — и за ним открывается всё, что было временно скрыто, но не забыто. Ещё я вам своей болтовней дополнительные запотевшие окна подсовываю… Смотрите и слушайте. ЭТИ — это контролёры. Не было их долго, я даже и не подозревал, что они существуют. Но стоило им появиться однажды, как я сразу понял — это они, контролёры. И пришли сюда не для того, чтобы полюбоваться видом, справиться о моём здоровье, и спросить дозволения искупаться в горячем источнике да отлежаться на моём теплом ложе. Глаза, взгляд, острота, нож, оружие, злость, безделье. Появились они осенью, когда я плескался в бассейне в голом виде, собирая с поверхности опавшую с деревьев листву и занесенную сюда ветром. Двое, мужчина и женщина — как потом стало известно, контролёры никогда не ходят поодиночке, всегда только по двое, и обязательно мужчина и женщина. Опознавательных знаков никаких не носят, одежда на них разная, но всегда чистая, новая, консервативная. А ещё при них — чемоданчики, вроде дипломатов, очень официозные. Рюкзаков и сумок не носят. В общем, они сами по себе — опознавательный знак. Посмотришь на них и становится ясно — вот они, контролёры. Явились — не запылились. Никаких добрых чувств они вызывать не могут. Встали на краю бассейна, уставились на меня сверху без зазрения совести, начали мне про погоду втирать, про золотую осень, как замечательно в эту пору плескаться в горячем источнике и заниматься полезным делом. Выбрасыванием из волы опавшей листвы. А то не ровен час, набухнет, на дно опустится и гнить начнёт. Надоело мне всё это выслушивать и я рявкнул что было мочи:
— Да кто вы такие-то?! Чего вы тут мне мозги пудрите? Говорите прямо — зачем пожаловали?
Не то чтобы они испугались моего неожиданного напора или удивились — люди, по всему было видно, опытные, — но сделали вид, что встревожены. Даже немного от края отпрянули — впрочем, через мгновение снова придвинулись.
— Да мы, собственно так… — лопотал мужчина. — Мимо проходили. Дай, думаем, заглянем сюда, вас проведаем.
Ох, и внешность у них интересная! Обратил я тогда на это внимание. Не уроды, но и не красавцы, не стары, но и не молоды. Смотри на них хоть целый день, пытаясь лица запомнить, но стоит на секунду отвернуться или зажмуриться, как из головы вылетают.
— Контролеры мы, — объявила вдруг женщина почти официальным тоном. Стало понятно, что она настроена более серьёзно, чем мужчина, в их парочке она главная, и не собирается ходить вокруг да около. — мы по долгу службы здесь. Сегодня перед нами поставлена задача: посетить вас и справиться о вашем самочувствии. На этом пока всё.