— Да, два котла уже кипят! — ухмыльнулся тот.
— Хорошо, они снова на штурм пойдут, видишь, таран тащат? — он указал на бревно, которое несли шесть человек, прикрытые щитами.
— Зачем им таран? Лучше бы лестницы ладили. Наши ворота они выбивать до весны будут!
— Ты себя вспомни, когда у англов такую же крепость в осаду брали! Так! Смолу на забороло[26]! Лучники — залп! Копья — готовсь!
И битва продолжилась. Я впервые был свидетелем чьей-то смерти. Раньше я не воспринимал всё происходящее всерьез, но когда в наш дом принесли отцовского хирдмана Траусти с глубокой раной на шее, во мне что-то сломалось. Знахарка Сигрун зажимала рану тряпкой, но кровь толчками била из него. Траусти пытался нащупать оружие рядом с собой, его глаза перестали видеть. Мама подала ему рукоять меча, и он тихо прошептал: «Один, я иду». И умер с улыбкой на залитом кровью лице.
Для современного человека, понятие смерти ужасно. Мы пытаемся отсрочить ее всеми возможными способами, и чем старше становимся, тем больше желаем жить. Мы ходим в церковь и молимся Богу, чтобы попасть в Рай, и стараемся не делать плохого, чтобы не угодить в Ад. Но покажите мне хоть одного священника, который умирая — улыбался. Он только надеется на счастливое посмертие, а эти дикари знают, что попадут в Вальгаллу. Для них существование Богов такое же явление, как и заход солнца на закате. Отнять как можно больше чужих жизней, обрести честь и славу, вот настоящее счастье для викинга. За это он будет награжден, став частью дружины Одина, за это он жил и за это умрет. И если раньше я сомневался в реальности происходящего, то с этого момента перестал.
Сражение продолжалось долго. Нам принесли еще семерых с сильными ранами, ими занималась Сигрун, других с легкими ранениями врачевала Асвейг. Я наблюдал, как воины стойко терпят лечение и как рвутся обратно на стены. Для меня это был подвиг, а для них — правда жизни. Один раз свеи прорвались, но их вовремя остановили: основная группа штурмовала западные ворота, другая зашла с востока и на лестницах перебралась в крепость. Когда люди Хринга понесли огромные потери, он решил отступить к драккарам, но тогда отец и его хирдманы открыли ворота и нагнали их. Это была сокрушительная победа. Однако ни отец, ни кто-либо другой в ней не сомневался. Удача Синдри съела удачу сына конунга. Так на стены Осло опустилась ночь.
Глава 12
Мы потеряли семнадцать человек, одиннадцать из которых — ополченцы. Девять были тяжело ранены, легкие же ранения имелись почти у всех. Из всего войска Хринга в живых остались только две дюжины заложников, но те сказали, что были верны ему до смерти, а так как его не стало, то они могут перейти под руку более удачливого вождя. Эти свеи были хорошими воинами, и отец взял их в хирдманы, но пока без доли. Попрощавшись с павшими бойцами, мы перешли к добыче. С мертвых врагов нам достались отличные брони и куча прекрасного оружия. На свейской земле находились одни из лучших рудников этого времени, поэтому всё вооружение было отменного качества. Сам проверял!
Кроме того, свеи сказали, что плыли из Англии домой, и по пути решили навестить данников, а когда увидели наличие чужой небольшой крепости на своей земле, то чувство собственного достоинства смешалось с храбростью и азартом. И они напали, хотя ближние Хринга сомневались, стоит ли это делать малыми силами. Вот и получилось, что получилось. А на их кораблях, если убрать из внимание то, что они собрали данью, самыми простыми из добычи были бронзовая посуда и сундучки с монетами. В чём нам действительно повезло, так это: серебряные кубки, золотые кресты и украшения, даже корону сняли с чьей-то головы, пара рулонов баснословно-дорогого шёлка и один явно королевский меч. Похоже грабанули они короля или, в крайнем случае, близкого к нему человека. Но самым ценным были корабли. Целых три! Как говорится, было ваше, стало наше!
Эх, знал бы я тогда, что это и в обратную сторону работает…
Потом был пир, на котором слагали висы живым и погибшим, дарили друг другу подарки, сметали всё съестное со столов и соревновались в количестве выпитого спиртного. Меня удивило то, что за всё это время, отец приложился губами к кубку всего пару раз, а в остальном он внимательно наблюдал за своими хирдманами, и что-то негромко говорил матери. Она так же тихо отвечала, но один раз, среди шёпота я услышал слова «твой брат», после чего лицо Синдри помрачнело.
Я и не знал, что у отца есть братья… странно, скандинавы очень близки со своими родственниками, почему же я раньше ничего о его семье не слышал? Ладно, потом узнаю, ведь сейчас началось шоу…
26
Забороло или заборол, это укрепление из брёвен или досок со щелями, позволявшими производить из-за них стрельбу.