Каких-то пара часов.
Безмолвная
Тяжело дыша Назар сидел на берегу, промокший насквозь. Кроме него еще двадцать Рабосов. Стикс облазили вдоль и поперек но тела так и не нашли. Зарычав, я швырнула камень в воду, смотря, как расползаются круги.
Но я точно там.
Эта агония. Она сжигает внутри, заставляет мозги плавится. Это убивает. Парень повернулся ко мне и желание убить его вновь опалило тело. Ненавижу. Беззвучный крик сорвался с моих губ где-то в глубине Стикса. Самонадеянный индюк.
— Иси, — Назар поднялся на ноги, а я не удержавшись влепила ему пощечину, — но ты же здесь.
Конечно. В теле какой-то умершей при родах Ра. Очень прекрасно. Радовало, что в нем тоже ощущается след Бездны, а значит смогу вернуть хотя бы часть своих сил. Кстати как и в ее ребенке. Кажется, я видела ее когда-то, но когда.
Память была слишком неустойчивой у духа, что не принадлежал этому телу.
— Мне плевать, Назар, — поток сорвался с пальцев, обвивая шею парня, заставляя опуститься на колени с хрипом хватаясь за горло, — плевать, слышишь меня? Верни мне мое тело!
Эпис был полон существ. Очередной скачок превратил город в руины, словно Пламя прошло по нему пару раз, сбросило в Бездну и вернуло обратно. Но почему-то на это было уже плевать. Какой-то слабый свет подсказывал, что нужно постараться удержать равновесие.
Как мы до этого дошли?
Сильнейший не осознает себя, не понимает, кто он.
Мое тело с частью памяти и разума застряло где-то у Врат.
Назар перестарался и вытащил Оливера из его тела.
Пламя исчезло из Врат. Проход работал, но души беспорядочно сновали туда-сюда. Только гибриды не могли пройти дальше.
Зарычав, я пнула воду Стикса, словно тот мог дать мне ответ на главный вопрос.
Где ты, Всевышний?
Ведь если мы еще не свалились в Бездну, значит вы оба все же существуете.
Сейчас
Безмолвная Валери
Назар уже просто безвольно шел следом, не сопротивляясь. Не знаю, может быть он испытывал хотя бы немного раскаяния за все, что сделал. В принципе сложно понять что-то про других, когда тебя самого разрывает на миллионы частиц и мысль остается лишь одна.
Скорее.
Прекратить агонию длиною в семь тысяч лет. Уйти за Врата. Пройти через Пламя и очиститься. Исчезнуть и продолжить вечное течение жизни. Всего Мира. Прервать цикл и вернуть все. Жаль было лишь что я не узнаю, получилось или нет. Но Всевышний говорит, что после Пламени это не будет меня беспокоить. Все станет хорошо и спокойно. Внутри. Исчезнет боль, уничтожающее чувство вины. Всевышний говорит, что наш Мир так устроен, что для мертвых только одно место — Врата. Без разницы, каким ты был человеком. Твоя прошлая жизнь будет влиять на поступки и характер в следующей. Наказание тоже идет после перерождения. А за Вратами тихо и спокойно.
Может быть Назар поэтому перестал сопротивляться? Он тоже хочет, чтобы стало тихо. Отключить звук и почувствовать полное всепоглощающее ничто. Смотря на воду Стикса я чувствовала, как в разум возвращается агония.
Это так странно.
Я все равно хочу жить.
После всего хочу. Может быть потому что мне нужно понять, что меня простили, что все смогла исправить. Или просто из-за того, что так и не увидела Эрику. Маленькую Лили, что сдружилась с Максом.
Но я сделаю то, что должна. Так правильно.
— Всевышний, — я повернулась к стоящему за спиной Оливеру, — тело Исиды. Я не уверена, что оно не станет тянуть меня из-за Врат. Все же все эти годы я постоянно в него возвращалась.
— Когда Пламя проснется, оно очистится в нем, не переживай, — Оливер закусил губу, — я не знаю через сколько времени, но как только Врата откроются полностью — все вокруг них неминуемо будет исчезать в Пламени. Обещаю, все будет хорошо.
Раскинув мозгами, кивнула. В конце концов это в их интересах, чтобы в Мире не осталось ничего со смешанным потоком. Это правильно. Так что если останется Исида, они найдут и отправят за Врата. На этот раз уж точно. Эрик тихо уселся на берегу, вглядываясь в воду. От размеренного дыхания рубашка на спине натягивалась, а мне захотелось прикоснуться.
Но тогда он не сможет.
Рука дернулась но тут же приземлилась на траву, жадно ощупывая ее.
Он не знает, в чем разница наших чувств. Понимает лишь, что связь работает у меня по другому и я не чувствую того же. Оливер поклялся не рассказывать ему до того, как мы пройдем за Врата. После, когда связь будет уничтожена, он сам решит, стоит Эрику знать правду или нет.