— И тем не менее готов изменить?
— Не только готов, а уже давно изменил! — бодро произнес Алекс. — Сам-то сколько рогов наставил за три года Риммке? Вот и помалкивай, ангел хренов с просроченным нимбом.
— Ладно, двигай задницей давай, Санек. Я хочу размять чресла, пока Риммка дома уверена в том, что мы молочные коктейли шоколадками заедаем. А вместо девочек у нас мультики по детскому каналу.
Мужчины направились в дом, шутливо толкая друг друга в бок и смеясь. Мысли Алекса прыгали, как заводные, вокруг того факта, что ему уже двадцать восемь. Казалось, что большая часть жизни позади, а он еще не все удовольствия успел вкусить, не всех женщин попробовать на ужин, не все спортивные машины обкатать. Жизнь так коротка, но слава справедливому богу, что деньги делают ее чуток дольше. И приятнее.
***
Всегда следует ждать подвоха.
Дэниел Киз «Таинственная история Билли Миллигана»
Равномерный гул медицинских аппаратов заполнял собой комнату, словно душный воздух. Казалось, вдохни — и сам начнешь жужжать на манер всех этих громоздких приспособлений.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула медсестра. Время вводить лекарство еще не пришло, но проверить состояние тяжелого пациента не помешает. Удостоверившись, что с ним все в порядке, она отправилась дальше.
На синевато-белой койке, которая почти сливалась со стенами, полом и потолком, создавая не самое приятное впечатление засасывания в черную дыру, лежал молодой человек. Минуты текут в таких палатах медленно, время, точно пластилин в печи, растекается по всем поверхностям. Грязновато-амиатовое небо (по всей видимости, было утро) не добавляло в эту картину красок.
Амарантовые розы были единственным ярким пятном в стерильной обстановке палаты интенсивной терапии. Внезапно раздался тихий, но упрямый, жаждущий жить вздох, и глаза мужчины раскрылись. Он в полусознательном состоянии обвел глазами помещение, понимая даже сквозь плотный туман в голове, что находится в больнице.
— Что за чертовщина, — прохрипел он, пытаясь пошевелить руками.
Ничего не выходит. Катетер держит намертво, будто морскими узлами его привязали к этой кровати. Он же приехал сюда по важному делу… Или нет? Что тогда он забыл в больнице, да еще и в виде разлагающегося овоща?
Мужчина снова предпринял попытку поднять руку, и снова ему пришлось лишь выругаться. Голова закружилась, точно он проходил испытания перед полетом в космос. Откинувшись обратно на подушку, он повернул голову в сторону. Цветы. Красивые. Но ведь он не женщина, чтобы дарить ему цветы. Рука потянулась в сторону вазы.
— Да чтоб тебя! — плюнул он в катетер и, собрав все силы, рванул второй рукой капельницу и другие провода.
Палата заверещала писком монитора. Пусть орет, ему хватит и минуты, чтобы посмотреть на эти цветы. Он не мог отделаться от надоедливого, клейкого ощущения подвоха в этих цветах, что репейником обложило его со всех сторон. Прицепилось — и не скинешь.
— Больной! Что вы делаете?! — в палату вбежала медсестра. — Немедленно вернитесь на место! Больной!
— Не кричите. Я просто хочу посмотреть цветы. Наверное, это моя жена прислала.
— Их принес курьер. От кого — он не сказал.
Девушка коснулась его горячего плеча (слишком горячего — очень похоже на повышенную температуру) и с силой надавила, чтобы вернуть его в лежачее положение.
— Не трогай меня, овца! — оскалился мужчина. — Имею право делать все, что захочу. Больно! — крикнул он, когда пальцы медсестры надавили чуть ниже — на перевязанные ребра. — Идиотка.
— Ну хорошо, — сдалась она. — Берите цветы.
Девушка сделала от него шаг назад, про себя окрестив безымянного пациента «придурком», и стала ждать. Он дотянулся, издавая непонятные звуки вроде кряканья и хрипа, до букета и осмотрел его. Дорогой. Конечно, его не удивляет стоимость букета. В этом нет ничего особенного, но есть нечто странное в том, что букет ожидает на тумбочке больничной палаты.
— Нашли смысл жизни в этом букете? Я могу продолжить спасать вашу жизнь?
— С чувством юмора вам надо потренироваться, милочка. Нельзя ли позвать другую медсестру? Мне с вами не комфортно.
Медсестра насупилась, но промолчала. Больше с ней скотское поведение не прокатит. Ни один пациент больше не посмеет показывать ей свой нрав. Устав ждать чуда от странного поведения мужчины, она со всей силы опрокинула его на постель и вставила катетер.
— Я тебя… — хотел пригрозить он, но не успел.