─ До завтра чтобы все прочла, ─ напомнил он, вставая на ноги, – и научись уже молчать хоть иногда, иначе я воспользуюсь советом этой девочки и правда велю тебя высечь.
Он прошел мимо, а после резко обернулся:
─ Или и вовсе отрезать твой паршивый язык.
Только голос его звучал не ровно, а надломлено и глухо, с грустью и печалью, но тут же отвернувшись, принц шагнул к выходу, на ходу обратившись к одной из девочек:
─ Кам, теперь ты будешь главной в гареме вместо Мо, и приведите мне ночью новенькую.
─ Не трогай Элли! – взвизгнула принцесса.
Он вновь обернулся, затем посмотрел на девочку, что вышла вперед, видимо, она и была Кам.
─ Я передумал: ночью эту болтливую, а новую ─ утром.
После этого он вышел, а Лилайна наконец-то разрыдалась, совсем ничего не понимая, и просто содрогаясь от ужаса, ненавидя эту зеленую книгу у своих ног.
Лила не могла бы объяснить, почему она рыдает. Ей просто хотелось домой, хотелось, чтобы это все закончилось, и не было больше никаких Антраксов.
─ Он обижал вас? ─ спросила Эллина, опустившись рядом на колени и обнимая принцессу.
─ Принц никогда и никого не обижает, ─ вмешалась строгая Кам.
Она была младше Мо, ниже ее ростом, но взгляд ее светло-карих глаз был куда серьезней и холодней.
Лила всхлипнула и хотела возразить, но не нашла ни одного слова или аргумента.
Что он ей сделал? Она и не понимала что. Кинул в нее книгу? Но если дело было только в этом, отчего же ей тогда было так страшно и так больно?
Элли не обратила внимания на слова Кам, и заглянула в глаза принцессе.
─ Он, правда, не трогал вас?
─ Я ненавижу его, ─ прошептала Лилайна очень тихо, чтобы слышала только ее любимая подруга.
Обняв Лилу, Элли, наконец, обратилась к Кам:
─ Скажи, нам есть чего опасаться?
─ Если ваша подруга не поумнеет, я бы боялась, ─ ответила девочка.
Эллина кивнула.
─ А сколько женщин в гареме принца?
─ Две.
Принцесса и фрейлина переглянулась.
─ Кроме нас еще две? ─ уточнила Элли, опасаясь, что поняла неверно.
─ Нет, только вы.
─ Но почему? Разве они с Мэдином не ровесники?
─ Не моего ума дела, почему принц отказался от женщин. И не вашего!
─ Да, конечно, ─ согласилась Элли.
Она уже успокоилась и могла разумно рассуждать.
─ Я понимаю, ─ повторила она. ─ Но я совсем ничего не знаю о принце, может, ты расскажешь о нем?
─ А ты все это время у Мэдина в гареме была и ничего не узнала? Не верю, там нашего господина обсуждают больше чем своего.
─ Да, это правда, но я не сплетен хочу, а того, что может мне помочь. Может, нельзя что-то говорить или делать в его присутствии. Он ведь нездоров?
─ Здоров! ─ Кам так вскрикнула, словно ее возлюбленного оскорбили, - Просто правая нога у него чуть короче, но из-за обуви это совсем незаметно, а спорить с ним нельзя ─ он всегда прав!
─ Я запомню, ─ мягко ответила Элли и улыбнулась девочке. ─ И не обижайся, я не хотела оскорбить принца. Он тебе нравится?
Кам смущенно отпустила глаза.
─ Моя мама говорит, что принц такой же благородный как его мать и потому он примет только ту женщину, которая не испугается его обожженного лица, поэтому когда взойдет моя алая звезда, я обязательно попрошу его снять маску. И я не испугаюсь, потому что для меня он всегда будет прекрасен!
Девочка усмехнулась и заявила:
─ Тогда я стану женой принца и буду с ним до конца жизни!
─ Только замуж он уже позвал меня, ─ вмешалась неожиданно для себя Лила и тут же, опомнившись, добавила: ─ Только я ему отказала.
Кам посмотрела на нее как на врага и выбежала из комнаты, не желая плакать при чужаках.
─ Он предлагал тебе стать женой? ─ удивилась Элли. ─ Почему же ты ему отказала?
─ Он знает кто я и хочет стать королем, ─ прошептала Лилайна. ─ Ему нужна наша Родина, разве могу я ее вот так продать? К тому же, я обручена с Гэральдом.
─ После отказа он... ─ Элли запнулась, подбирая слова: ─ Взял свое?
─ Он? Свое? Элли, он не трогал меня! Но Элли, это же Антракс, вспомни, как мы с тобой говорили обо всех ужасах, которые про него рассказывают в других странах?!
─ Да, он горбун-коротышка с противным смехом, ─ строго напомнила фрейлина самый абсурдный из слухов. ─ Все что о нем говорят мало похоже на правду. Ты явно ничего не знаешь о здешних нравах.
Лила посмотрела на подругу. При всей их дружбе Элли никогда прежде не обращалась к принцессе на "ты". Это врезалось в сознание, но Лила старалась этого не замечать, кусая губы.
─ Тут мужчина не мужчина, если он не может ездить верхом и содержать огромный гарем. Здесь ум имеет значение, только если ты обладаешь силой. В совете нет стариков или хромых. Это не наш двор. Здесь право рождения не самое важное. Понимаешь?
─ Нет, ─ призналась Лила. ─ Король любил его мать и явно любит его, куда больше, чем этот уродец того заслуживает.
Элли отрицательно покачала головой.
─ Воли короля хватило бы, чтобы ввести его в совет вместе с Мэдином в год их двадцатилетия, но никакая королевская воля не помогла бы ему удержаться в совете семь лет. Его должны одобрить большинством голосов, в случае, если хоть кто-то усомнится в его праве, считаться равным другим членам совета.
─ Кто скажет подобное о сыне короля? А если и скажет, разве выживет он после этого? И можно заплатить тем, кто будет голосовать.
Элли только покачала головой.
─ Это не работает здесь, ─ коротко прошептала она. ─ Пока я была в западном крыле, я читала их кодекс ─ свод законов, не весь, а только тот том, который советовал прочесть Мэдин. Все это было там.
─ А мне подсунули какую-то книгу со сказками, ─ фыркнула принцесса и подала подруге зеленый томик, ─ еще и злится, что я не прочла.
Элли пролистала книгу и ее глаза засияли восторгом.
─ "И не будет дана власть слабому, немощному и глупому. Старик должен уйти на покой, глупец молчать, а слабый иль больной принять защиту сильных" ─ прочла она с радостью. ─ Три главы в одном абзаце, и все понятно!
Она закрыла книгу, вновь открыла в поисках имени автора, но нигде его не нашла. Книгу начинал текст о короле, что должен быть самым сильным, самым умным и самым смелым.
─ А я так мучилась с кодексом, ─ выдохнула Элли. ─ Там такие сложные формулировки, а это куда легче. Почему же вы ее не прочли?
Лила посмотрела на Элли с недоумением:
─ Я понятия не имела, что это все может быть важно.
Элли только вздохнула.
─ Знаете, вы меня, наверно, не поймете, и, может быть, осудите, но я предпочту стать наложницей Антракса чем вернуться домой. Я готова целовать ему ноги хотя бы за то, что я здесь и сейчас в безопасности. Меня не трогали там в гареме, но я очень многое видела.
─ Госпожа Дерб такая страшная?
─ Очень строгая и жестокая. Она всех наложниц контролирует, все за них решает, слуг лупит за любую провинность, даже внучкам дышать не дает.