Лила не ответила. Ей стало так больно, что губы у нее задрожали, но она с силой сжала челюсть, чтобы не заплакать.
─ Я повторю свой первый вопрос: ты ничего не хочешь мне сказать?
Лилайна сглотнула, но промолчала.
─ Хорошо я напомню, кто-то сегодня обещал быть послушной и сделать все, что я скажу.
Он вновь оказался слишком близко. Его пальцы скользнули по животу принцессы вверх, создавая небольшую складочку у груди, но тут же ускользнули, взяв цепочку.
─ Ты все еще будешь играть в принцессу из Рок-Рена, да?
─ Я и есть принцесса из Рок-Рена, ─ прошептала Лилайна, которая вдруг почувствовала себя просто жертвой, которую старательно сводят с ума.
─ Я не шутил о твоем дяде. Тебя действительно признали погибшей. Карета, на который ты уехала в Фортон, слетела с обрыва.
─ Но я не ездила в Фортон в этом году…
─ Это не я придумал, так что не ко мне претензии. Идем.
Он шагнул к столу, легонько дернув за цепь, как бы намекая, что спорить не стоит, и Лилайна не спорила, слишком страшно было то, что он говорил.
У стола он отодвинул ей свое кресло, безмолвно приглашая сесть, и, склонившись над ней, подал одно из писем.
Взяв его, Лила вздрогнула. Это было одно из тех писем, которые король одной страны пишет другому, чтобы сообщить что-то важное.
─ Оно адресовано твоему отцу, почему же оно у тебя? – спросила Лилайна.
Антракс молча показал, что печать уже сломана и отступил куда-то в темноту, видимо, вновь отпустив цепь.
─ Я взял его для тебя, после того, как отец ознакомился с содержанием. Читай.
Она просто открыла конверт и тут же глаза ее заполнили слезы. Писал, конечно, не сам дядя Огюст, а его секретарь, почерк которого принцесса не могла не узнать.
В письме говорилось о скорби по погибшей племяннице, о трагедии, случившейся в их стране, но все в итоге незаметно сводилась к возобновлению переговоров о торговом договоре, внезапно прерванных два года назад по инициативе Эштарской стороны. Этот договор теперь был нужен Рейну как никогда прежде.
Лилайна тихо заплакала. Слезы ее капали прямо на письмо и буквы расплывались, но она ничего не могла поделать, Родина скорбела по ней, живой, нуждающейся в помощи. Искать ее не собирались, ее просто бросили одну наедине с чудовищем в черной маске.
─ Теперь я тебе не нужна, брак с мертвой принцессой не принесет тебе трон, ─ прошептала она с усилием.
─ Не сказал бы. Знать все равно признает тебя, тут важно желание.
Она резко обернулась. Он сидел на кровати и молчал.
─ Зачем тебе это? Зачем? Вы даже торговать с нами не хотите, зачем тебе мой дом? Назло отцу и брату?
─ Назло? Это ты мне назло книгу не прочла, а я давно вырос из подобных игр. Союз с Рейном выгоден во всех смыслах, но ни я, ни мой отец, ни совет в целом не желаем иметь дел с твоим дядей, у нас, знаешь ли, свои взгляды на честь.
─ Честь? Это говоришь мне ты? Человек, надевший на меня цепь? Человек, изнасиловавший ребенка столовым ножом!?
─ Представь себе, я говорю о чести, я даже больше скажу, во мне ее больше, чем в твоем дяде.
─ Не смей так говорить о нем!
─ Какой же ты ребенок, ты еще не поняла? Тебя похитили только чтобы поживиться, твой дядя явно заплатил за твою смерть.
─ Нет! Он тут не при чем, его обманули!
Антракс рассмеялся, да так громко, что эхом смех прокатился по комнате, ударяя Лилайну в самое сердце.
─ Не веришь ─ не надо, главное, что теперь ты знаешь, что единственный, кто может тебя защитить, это я, так что иди сюда, птенчик.
Она вздрогнула.
─ Ты не тронешь меня, ─ прошептала она отчаянно.
─ Почему это?
─ Не тронешь. Я не хочу!
─ И что?
─ И вообще, ты же не спишь с женщинами!
Принц не ответил, а Лилайна продолжила, медленно приподнявшись.
─ Мне Элли все рассказала, что о тебе говорят. Ты даже с мальчиками не спишь. Тебе никто не интересен, и ты просто скрываешь, что не мужчина вовсе.
Принц молчал, но когда понял, что Лилайна не продолжит, спросил:
─ И это все? Как-то вяло и банально.
─ Этого достаточно, чтобы знать, что ты только издеваться и можешь, а я не позволю издеваться над собой!
─ Такая благородная, а такая озабоченная.
─ Это не я, это ваше общество!
Он не ответил, а рывком встав на ноги, быстрыми двумя шагами преодолел расстояние между ними и мгновенно усадил Лилайну на стол. Быстрее чем девушка успела даже понять, что произошло, он уже смотрел на нее в упор, а его левая рука скользила по ее бедру под платьем, а правая крепко сжимала оба ее запястья.
Лилайна ничего уже не могла изменить. Дрожь в ее теле сменилась странной рябью, не столько от прикосновений пальцев в шелковой перчатке, сколько от синевы в прорезях маски. От нее она не могла отвести взгляд и потому даже сопротивляться не пыталась, пока его рука подбиралась к ягодице, и скользила вверх к спине. Он замер на краткий миг. Лилайна распахнула губы, но вместо очередной глупости, которую ей хотелось сказать, только выдохнула, а он, отпустив ее руки, внезапно перехватил ее за бедро другой рукой и, поддерживая спину, быстро, но мягко уложил на стол, оказавшись меж ее разведенных бедер.
Медленно склонившись, он прижался к ней так, чтобы по ее обнаженным губам там, меж ног, скользнула твердая выпуклость в его штанах. Это ощущение так испугало ее, что захотелось просто кричать, вот только правая рука принца тут же зажала ей рот. Он наклонился, опираясь на левую руку и тихо прошептал:
─ У нас за клевету отрезают язык, а если бы мой отец узнал, что нечто подобное говорят обо мне, он бы убил такого клеветника, если бы даже ценой этого поступка была война с твоим драгоценным Рейном, ясно?
Он убрал руку от ее губ, чтобы она могла ответить, и даже чуть отстранился, достаточно чтобы их тела почти не соприкасались, но недостаточно, чтобы она могла сбежать.
Лилайна не смогла ничего сказать, она только кивнула.
─ Ладно, уже хоть что-то.
Он отошел, причем так резко и так быстро, словно давно хотел это сделать, вернулся к кровати и сел.
─ Теперь иди сюда.
Лилайна слезла со стола, стыдливо опуская подол платья, под которым не было нижнего белья. Подобная манера здешних мест ее страшно смущала, особенно теперь, когда из-за коротких касаний в ее теле возникли какие-то неясные новые ощущения.
Принц же поднял правую ногу и закинул ее на колено левой, подставляя сапог.
─ Ты меня весь день пинаешь, а у меня, знаешь ли, спина болит, так что давай.
Лила ожидала чего угодно, но только не этого. Вздрогнув, она взглянула на принца, но глаза никак не просматривались в тени маски.
─ Только не говори, что даже сапоги с меня снять для тебя непосильный труд.
Ей захотелось сказать, что это не работа для принцессы, но от одной этой мысли стало почему-то стыдно.