С особой брезгливостью, видимо, принимали решение защищать своего т. н. союзника — Польшу во Франции. Ведь Варшава в предыдущие годы столько палок вставила в колеса французской политики, столько вреда причинила военным возможностям и стратегическим позициям Франции в Европе. Знакомство с дипломатической почтой конца 1938-го — начала 1939-го позволяет увидеть, какое раздражение испытывали французы по отношению к полякам.
Вот характерный пример — предновогодняя (31 декабря 1938-го) беседа советского временного поверенного в делах в Польше Листопада с секретарем французского посольства в Варшаве Гокье. Последний посетил советского представителя по просьбе французского посла в Польше Ноэля и среди прочего изложил следующее: «Польша по отношению к Франции ведет себя вызывающе, Франция не помнит ни одного случая, когда бы Польша, взяв на себя обязательства, выполнила бы их до конца. Зигзагообразная, неустойчивая внешняя политика Польши в настоящий период привела Польшу к полной изоляции в Центральной Европе. Польша сейчас переживает большие трудности».
«Наученная опытом Франция хотя бы в период чехословацких событий, когда в момент назревших военных столкновений союзница Франции Польша оказалась во враждебном лагере на стороне Германии, окончательно убедилась, — «раздраженно» говорил Гокье, — что возлагать надежды на Польшу больше нечего ввиду ее двойственной политики». Париж, указывал французский дипломат, пошел по пути более тесного сотрудничества с Англией, «ибо в Польше Франция раньше и сейчас никогда не была уверена».
В дополнение к этому г-н Листопад пересказывал и свои беседы с французскими журналистами, испытывавшими к полякам такие же «теплые» чувства, что и французские дипломаты. Так, один из корреспондентов рассказывал об отказе главы МИД Франции Бонне встречаться с Беком, при этом он «иронически добавил, что Бонне предпочел встрече отдых в Альпах». Другой сообщал, что «Франция вследствие недовольства внешней политикой Польши пытается сейчас создать ей ряд затруднений», в частности, у «французского правительства есть тенденция задержать последний взнос в счет военного займа для Польши».
Т. е. отношение к Польше у Франции в начале 1939 г. было как к предательнице. Своим дальнейшим поведением на протяжении 1939 г. Польша не предоставит Франции дополнительных аргументов, чтобы сломя голову бросаться в бой за этого «союзника». Что, полагаю, во многом объясняет и ту «странную войну», которую вели французы осенью того же года на фоне погрома, который учинит Гитлер «гиене», своей бывшей подручной.
(...)
До конца марта англичане пытались убедить поляков в необходимости подключения СССР к созданию единого фронта против гитлеровской агрессии, но те стояли на своем. Польша в категоричной форме заявила, что не примкнет «ни к какой комбинации (в форме ли декларации или какой-либо иной), если участником ее будет также СССР», — так изложил польскую позицию 29 марта постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании Кадоган Майскому [15].
__________________
15. ДВП СССР, т.22, кн.1, с.239.
Свою антисоветскую позицию поляки прикрывали демагогией о том, что они пытаются «поддерживать известное политическое равновесие» между Германией и СССР — как пояснил польский посол в Москве Гжибовский замнаркому индел Потемкину [16]. И это в тот момент, когда над Польшей нависла угроза германской агрессии!
__________________
16. Там же, с.242.
Поляки словоблудили насчет своего якобы нежелания участвовать в каких бы то ни было комбинациях, враждебных как Германии, так и СССР. И это на фоне того, когда Польша договаривалась с Англией и Францией о военных гарантиях на случай нападения Германии — т. е. как раз участвовала в антигерманской комбинации. Спустя два дня после того как Чемберлен объявит о гарантиях Польше, 2 апреля, Литвинов обратит внимание Гжибовского на этот странный, но весьма показательный момент.
(...)
Ошибкой было не то, что Англия и Франция встали, наконец, на позиции противодействия экспансии Гитлера, в т. ч. решили защищать Польшу — соображения военной стратегии диктовали именно такой путь. Катастрофической ошибкой стало предоставление гарантий без привлечения СССР.