Матильда открыла рот и тут же закрыла, не зная, как переварить поступившую информацию. Теперь она знала причину, по которой так рассорились отец с дедом, уж дедушка, как никто, знал, кто является, её настоящим отцом!
- Кшись был таким хорошим... – глядя перед собой, говорил генерал, окунувшись памятью в прошлое, - а этот, с позволения, упырь... Но больше всего Кшися всегда беспокоило, что он не может помириться с братом, ведь они неразрывны, и только любовь к Свете проложила между ними пропасть. Олег не мог ему этого простить! Что там произошло в горах, одному богу известно! Братья без конца сцеплялись, Олег был готов убить брата, и потом этот взрыв... По идее, погибнуть должны были оба, а как Олег жив, оказался, уму непостижимо, словно его кто-то оттолкнул в сторону, - и тут Матильда вспомнила, как отец сказал ей накануне, что брат спас ему жизнь, погибнув сам, и невольно содрогнулась от этой мысли, понимая, что произошло.
- Ты так похожа на своего отца... – с какой-то невероятной горечью проговорил Григорий Васильевич, глядя на девушку, - эта родинка над губой, как у него, эти глаза... Ты меняешь цвет глаз?
- Да, меняю, - сдавленно проговорила девушка.
- Хоть это не потерялось... – грустно проговорил он, - а то ведь ни Костя, ни Кирилл этого не унаследовали! Я так скучаю по моему мальчику, что просто слов нет! Он был моим любимцем! Я до сих пор вспоминаю весь этот ужас, пережитый в Афганистане, я больше всего на свете боялся, что Света потеряет рассудок от горя, у неё чуть преждевременные роды прямо в Кабуле не начались! Примчалась в Афганистан на сносях, пришлось её срочно эвакуировать из зоны военных действий практически без сознания! Как только пробралась! Как её вообще в положении пропустили через границу! – и в этот момент раздался звонок в дверь, - Лиза, открой, пожалуйста.
- Хорошо, пап, - ответил женский голос, и послышались шаги.
Генерал молчал, расхаживая из угла в угол, ребята тоже молчали, и в этот момент в комнату влетел Олег Матвеевич, пунцовый от злости.
- Какого чёрта... – вскричал он, и осёкся, увидев генерала.
Григорий Васильевич замер, возникла немая сцена, шрам на лице Туманского нервно дёрнулся, глаза дважды сменили цвет, и он одним прыжком подскочил к дочери, схватил Матильду за запястье и стремительно поволок к двери.
- Этого не может быть! – вдруг вскричал Григорий Васильевич, сделал несколько быстрых шагов, и, обогнув их, встал перед Туманским, глядя ему в лицо с выражением тихого ужаса, - этого не может быть...
- Пустите! – сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, но Григорий Васильевич вдруг взял ладонями его за лицо и провёл пальцем по шраму, а Туманский дёрнулся, отстраняясь от его рук.
- Что вы, чёрт возьми, делаете? – зло вскричал он.
- Кшись... – обморочным голосом проговорил генерал.
- Мой брат давно умер, - резко ответил Олег Матвеевич, - ни к чему ворошить былое! Пустите! – он попытался обойти генерала, но тот не дал ему это сделать, вцепившись ему в предплечья.
- Кшись... – охрипшим голосом проговорил он, - глаза... Олег не мог менять цвет глаз... – выдохнул он, - Кшись, ты живой! – вскричал он не своим голосом, и, как подкошенный, повалился на пол, Туманский едва успел подхватить его под руки.
- Вот чёрт! – выругался Олег Матвеевич, - совсем забыл про линзы!
- Ты живой... – повторял генерал, хрипя и держась за сердце, - ты живой... Мой милый мальчик... Ты живой! Погиб Олег! Боже...
- Девушка, как вас там? – закричал Олег Матвеевич, укладывая генерала на диван, - у вас есть какие-нибудь лекарства? – и Лизавета молнией примчалась к ним.
- Папа! – испуганно вскричала она, бросаясь к отцу, - Господи! У него же недавно инфаркт был! Сейчас, таблетки... – она метнулась из комнаты, а Олег Матвеевич повернулся к ошарашенным ребятам.
- Вы чего сюда припёрлись? – с тихой злобой процедил он, - ну, вы у меня получите! Имейте в виду, я позвоню родителям каждого из вас, и вам дадут шикарного пинка! А ты... – бросил он суровый взгляд на бледную дочь, - считай, что дождалась ремня! Всё-таки я тебя выпорю! Давно следовало! Русских слов не понимает! Человека до сердечного приступа довели! Если б я не появился здесь без линз в погоне за тобой, он бы не узнал меня, и считал бы меня мёртвым!
- Не ругай их, Кшись, - хриплым голосом проговорил Григорий Васильевич, лёжа на диване, куда его уложил Олег Матвеевич, - они замечательные ребята, да и дочка у тебя чудесная, твоя копия. Такая же добрая, сострадательная и честолюбивая девочка, как и ты, она так беспокоится о тебе, ты же её любимый отец.
- Честолюбие не всегда приносит пользу, - сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, глядя, как Лизавета подаёт отцу таблетки и воду, - я за свою жизнь за своё честолюбие сильно поплатился! Мне проще жить под личиной Олега, меня все боятся и считают наркодилером, террористом и подрывником, зато не цепляются всякие идиоты! Я теперь как бы бандит в отставке, занимающийся честным бизнесом, зато сберёг свою семью! Правда, в последнее время опять началась эта возня, и теперь тот, кто убил моего брата, должен за это ответить!
- Что произошло в горах, Кшись? – слабым голосом спросил Григорий Васильевич, но Олег Матвеевич покачал головой.
- Не называйте меня так, - попросил он, держа генерала за руку, - я давно отвык от этого имени, да и не любил его никогда. И давайте это как-нибудь, потом обсудим, а то вы сейчас не лучшем состоянии, ни к чему вам нервничать!
- Я то думал... – Григорий Васильевич поднял на него глаза, - а гранаты?
- О Боже... – Олег Матвеевич бросил на него быстрый взгляд, - о чём вспомнили... Забудьте про эти гранаты!
- Забудешь тут... – вздохнул генерал, - я из-за этих гранат чуть под трибунал не полетел! Я думал, их твой братец украл, то есть, ты...
- Так и есть, - пожал плечами Олег Матвеевич, - только жене моей случайно не ляпните, а то она меня убьёт!
- Я сохраню тайну, - кивнул Григорий Васильевич, - Господи! Я уж столько всего попередумал, голову ломал, что могло случиться тогда, и никак внятное объяснение найти не мог. Были мысли, что ты убил брата из-за Светы, то есть, настоящий Олег, уж прости...
- Так и было... – со вздохом проговорил Олег Матвеевич, - ну, почти так... – а потом посмотрел на ребят, - а вы чего тут уши развесили? Марш по домам! Я тут сам разберусь! А вот ты, Сергей, останься! Мне с твоим отцом надо срочно переговорить, а то, боюсь, он за моей головой наряд ОМОНа скоро отправит! – и он ухмыльнулся.
Лизавета быстро выпроводила Никиту с Юлием и Алевтину с Иришей из квартиры. Остались только Матильда и Сергей, резко притихшие.
Григорию Васильевичу постепенно стало лучше, он даже смог сесть.
- И всё-таки? – опять спросил он, - что произошло тогда?
- Это долгая история, - сдвинул брови Олег Матвеевич, - я вам всё расскажу, но чуть позже, ни к чему сейчас вас лишний раз тревожить, вам на сегодня достаточно стресса.
- Да, восставшего из мёртвых я точно сегодня не ожидал, - слабо улыбнулся генерал, подался вперёд и обнял его, - ты же мой любимец! Ты хоть представляешь, что я испытал, когда думал, что ты мёртв! Ты же мне, как сын! Ни к кому и никогда я так не привязывался! Ты же знаешь, как я тебя люблю! Почему не сказал старику правды?
- Простите меня, Григорий Васильевич, - Олег Матвеевич похлопал его по спине, - я знаю, что виноват, знаю о вашем отношении ко мне, и понимаю, что должен был рассказать вам правду, но в тот момент я был настолько ошеломлён происходящим, что боялся собственной тени! А больше всего я боялся за эту кроху! – кивнул он на Матильду, - мы со Светой так мечтали о дочери, и она, наконец, появилась, а тут мои личные призраки из прошлого всплыли, и началась заварушка!
- И всё же... – Григорий Васильевич крепко взял его за руку, - как так получилось, что тебя перепутали с братом?
- Никто меня не перепутал, - со вздохом проговорил Олег Матвеевич, - Олег не дал мне умереть, хотя собирался убить, вместо этого он взорвался сам. Всё, что у меня от него осталось, это бляшка с номерным знаком, которая упала около меня, когда случился взрыв. Видите шрам? – он показал округлый шрам на ладони, - я сжимал эту горящую бляшку с силой, чтобы заглушить боль душевную от потери самого дорогого мне человека... Этой бляшкой я изуродовал себе лицо, срезал родинку! А потом прицепил к своей одежде вместо своей.