Опомнившись, она села за стол.
От такой ее откровенности, признательности и явной симпатии к нему Антонио почувствовал нежность. Вернее, нежность и желание. Он ощущал, что Натали жаждет близости так же, как и он сам. Но увы! Прекрасная женщина, которую подарила ему судьба, недоступна из-за сложившихся обстоятельств.
Ясно, что Натали, испытавшая смертельный ужас, готова на все, лишь бы отблагодарить своего спасителя. И если бы на месте Антонио находился другой, она бы относилась к нему также. Он, Гандерас, не имел права воспользоваться ситуацией. Гораздо хуже, что его самого — а Антонио знал это наверняка — теперь не интересует ни одна женщина, кроме Натали.
Мрачно нахмурившись, он поднял бокал и сделал быстрый глоток, затем другой, третий, как будто принимал лекарство. В некоторой степени так оно и было. Антонио надеялся, что, выпив побольше вина, он крепко заснет и не станет ворочаться ночью с боку на бок, сгорая от желания и чувствуя пульсацию крови в затвердевшей плоти. Гандерас вдруг ощутил, что необходимо срочно сесть, чтобы скрыть от взора Натали признаки своего возбуждения. Он даже усмехнулся, поражаясь слишком развившемуся в последнее время сексуальному желанию.
Натали протянула ему коробку с рыбными галетами. Антонио взял несколько штук, улыбаясь своим мыслям.
Интересно, чем вызвана его странная улыбка, размышляла она и, покраснев, смущенно отвела глаза, поймав себя на том, что слишком пристально, почти с вожделением смотрит на красивые сочные губы.
— А что ты делаешь в свободное время, когда тебе не приходится вылавливать из моря туристов? — спросила Натали.
— Раньше я рыбачил, чем и зарабатывал себе на хлеб. — Антонио не спеша выжал на устрицу сок лимона и с помощью вилки отправил ее в рот. — Хм, неплохо, — заключил он, смакуя свежее нежное мясо.
— Что, вкусные устрицы? — спросила Натали, замерев с вилкой у рта.
— Устрицы с лимоном, — уточнил Гандерас.
— А разве ты никогда не добавлял его к моллюскам?
— Нет.
— А зачем тогда хранишь цитрусы?
— Алисия любит свежеприготовленный сок. Мы собирались совершить небольшое путешествие на яхте, пока Карлос находится в Осло. Но ничего не получилось, он вернулся раньше, чем планировал. — Антонио невесело усмехнулся. — Торрадо женат почти четыре года, а по-прежнему не любит надолго расставаться с супругой.
— А может, не хочет лишний раз искушать судьбу, оставляя жену наедине с тобой? — довольно сухо предположила Натали.
— Карлосу нечего опасаться, и он это прекрасно знает, — категорически заверил ее Антонио. — А теперь передай-ка мне, пожалуйста, соус. Хочу тоже попробовать с устрицами.
— А как же ты ел их без приправы? Или ты запекаешь их?
— Да нет же. Обычно употребляю в натуральном виде, то есть сырыми. А вообще-то предпочитаю бутерброды.
Тут Антонио замолчал и протянул руку. От неожиданности Натали отпрянула. Но, поняв его намерение, улыбнулась. Вот глупая, он хотел лишь поправить выбившуюся прядку.
— Знаешь, о чем я подумал? — сказал Антонио, глядя на нее. — Нужно обязательно подыскать шарф такого же редкого цвета, как твои глаза.
Натали засмущалась, когда рука, обладающая неимоверной силой, с чрезвычайной осторожностью прикоснулась к ее волосам. Сердце сначала замерло в сладком оцепенении, а потом забилось с бешеной силой. Конечно, убеждала себя Натали, случайный жест ничего не выражает, однако тело охватила нервная лихорадка.
А Антонио тем временем ругал себя последними словами за недопустимое слабоволие, за любой, даже самый незначительный повод, которым он пользовался, чтобы дотронуться до Натали. И, тем не менее, он ожидал, когда непослушная прядка снова упадет ей на лоб, чтобы снова прикоснуться к шелковистым волосам. Антонио заглянул в бокал — тот был пустым. Как и у Натали. Он вновь налил вина. Забавляясь неожиданно пришедшей фантазией, представил себя и Натали такими же беспомощно обнаженными, как маленькие нежные устрицы, которые поблескивали в раковинах.
Чувственная улыбка скользнула по мужским губам, и сердце Натали учащенно забилось. Она подняла бокал, отпивая глоток и, воспользовавшись поводом, отвела взгляд от глаз Антонио, напоминавших безлунную ночь. Еще немного — и она не устояла бы против притягательной улыбки и не преодолела бы безумного желания броситься в его объятия, умоляя о поцелуях и ласках.
Натали даже испугалась. Желание, пробудившееся в ней, оказалось очень сильным. Она поспешно сделала еще один большой глоток, чувствуя, как приятное тепло медленно растекается по телу. Она подумала, что, возможно, вина не следовало бы пить. В алкоголе могут раствориться последние жалкие остатки самообладания, которые еще сохранились.