— Здесь производится семя.
Ее собранная горсткой ладонь коснулась предмета исследования. Кошелечек с драгоценностями съежился, внутренности слились воедино и испуганно спрятались.
— Ждем, — объявила Варвара.
Мир замер в ожидании чуда. От остатков костра тянуло дымком. Листья и трава подо мной смялись в тонюсенький коврик, придавленный распластанным телом и еще многими, прижимавшими сверху. В земле постепенно появлялась удобная выемка.
Через некоторое время обидевшееся на незваное вторжение пособие опасливо расслабилось.
— Похоже на мячик, который сшили из двух кусков, — рассказала Варвара тем, кто не мог разглядеть подробностей.
За это время успокоенное пособие приняло предложенную дружбу. Распустившись весенней почкой, оно под восторженные возгласы доверчиво опустилось в принявшую руку.
— Самое нежное место. И самое болевое. Удар по нему… — Варвара задумчиво покатала шарики в ладони и поправилась, — по ним, причиняет мужчине дикие страдания и мгновенно выводит из строя. Это необходимо запомнить. Повторите.
— Самое нежное место… — начала Кристина и поперхнулась, получив локтем в бок.
— Удар по ним причиняет мужчине дикие страдания и мгновенно выводит из строя, — уже нормально отрапортовали ученицы.
Преподавательский перст прогулялся по рубцу шва:
— Видите, словно грубыми стежками сверху вниз зашивали.
— У Чапы было ранение? — Ладошка Майи с сочувствием погладила мою грудь.
Ярослава прыснула. Нос Ефросиньи презрительно сморщился, поджатые губки словно плюнули:
— У нас разрез, у них на этом месте шов.
Купол голов заволновался, свисавшие локоны всех цветов и размеров колыхнулись, словно я отдыхал под кроной плакучей ивы и попал под порыв ветра. Только ива оказалась странная: плодоносила кокосами, вывернутыми наизнанку.
Собственно, в этом мире все наизнанку.
— Сросшийся шов напоминает о первом человеке, ибо, как известно, сначала была женщина, — провела Варвара ликбез для непосвященных. — С тех пор любой родившийся мужчиной изначально задумывается как женщина, и лишь во время вынашивания Алла-непознаваемая, да простит Она нас и примет, определяет ему незавидную судьбу самца. Доказательства перед глазами. Шов и… кто назовет второе?
Пока большинство недоуменно хлопало глазами, из второго ряда высказалась Амалия:
— Грудь.
— Правильно, соски на груди. Для чего они нужны мужчине?
— Мужские соски могут пригодиться женщине, — нежданно выдала Ярослава — шикарная платиновая блондинка, самая яркая из присутствующих в плане женственности и чувственности. А по части куража Ярослава дала бы сто очков вперед нашей главной заводиле.
Интрига удалась. Тишина позволила слушать полет облаков.
Последовало задорное продолжение:
— Их можно покусывать в момент …
— Мужчину много куда можно покусывать, — перебила Варвара.
— Согласна, не довод, — не стала спорить ухмыльнувшаяся блондинка. — Но и не повод не покусывать.
— Вернемся к уроку. Все посмотрели природные доказательства женского первородства?
— Нет!!!
Дюжина любопытных мордашек ринулась изучать самое для меня дорогое. Множество опирающихся ладоней наползали одна на другую, занимая все доступное пространство на бедрах, животе и грудной клетке. Маленькие, большие, прямые, вздернутые и приплюснутые носы внюхивались в терпкий мужской аромат, лица отшатывались в изумлении и вновь приближались: на антресолях памяти новый запах не находил соответствующей полочки. Невероятный и мощный, он вновь и вновь манил их, как электросварка ребенка.
— Не пойму. — Майя в задумчивости потерла свой курносый прибор, только что дважды побывавший на другой планете — видимо, проведенный опыт дал больше вопросов, чем ответов. — Как охарактеризовать то, что одновременно отталкивает и притягивает?
— Иначе говоря, пахнет сразу хорошо и плохо, — перевела Антонина, благодаря расположению и могучему торсу совершившая уже несколько весьма долгих «поклонений» наворочанному клубку странностей. Остальные теснили и отталкивали друг друга, но не ее: кому охота бороться с горой, готовой уронить или подмять, а потом извращенной логикой еще сделать тебя же виноватой?
— То, что одновременно благоухает и наоборот, называется «благовоние», — не замедлила подколоть Ярослава.
Ее прямой нос только раз ткнулся в доселе неведомое. Зелень сошедшихся глаз проявила недолгий интерес, ноздри вздулись. Не найдя для себя ничего нового, царевна не стала мешать суетившимся неофиткам.