Варвара торжественно проговорила:
— Муха Еленин прозвищем Чапа, готов ли ты в присутствии полутора десятков благородных свидетелей объявить о своей чистоте, зная, чем грозит ложь?
Я вновь попытался вырваться. Все равно, что тле спастись из лап и жвал орды муравьев. Там, где меня прижимали весом, теперь еще схватили руками, даже на грудь оперлись и облокотились для пущей надежности.
— Мы ждем ответа. Честного, искреннего, безусловного.
— Чего вы хотите?!
— Просто ответь. Ты возвращался в лоно любви?
— В каком смысле «возвращался»?
Варвара с укором покачала головой:
— Ты же как-то родился? Или ты черт, возникший на причале?
— Я родился! — почти выкрикнул я. Несмотря на общий жар, лоб покрылся испариной. — Моя мама — Елена!
Святой причал — так они называют портал, место перехода из нашего мира в этот. Молитва встречи, которую каждого заставляют зубрить с детства, гласит: «Если я встречу ангела, я стану ему другом и помощником. Я отведу его в крепость. Я отдам жизнь за него не задумываясь. Если я встречу Падшего, я убью его». Остается напомнить, что ангелами местные считают прибывающих женщин, а Падшими или, другими словами, чертями — мужчин. Малейшего подозрения достаточно, чтобы разрушить мою конспирацию, и все пойдет прахом. Первые же встречные обязаны будут прикончить меня на месте. И даже те, кто явно симпатизирует. И они сделают это.
— Вот, — довольно кивнула Варвара, приняв мою панику за намерение сотрудничать. — Возвращался ли ты еще в какое-нибудь женское лоно?
Я стал красным на фоне насевших на меня бледных созданий, которые вцепились, как вампиры в жертву.
— Нет, — выдавило горло.
— Все слышали? — громко воскликнула Варвара. — Он сказал — нет!
— Алле хвала!
Меня сломали. Отжали, перемололи, развеяли по ветру. После выдачи секрета столь интимного, со мной можно было делать все.
— Что еще от меня хотите? — устало бросил я.
— Еще одного ответа, столь же честного и однозначного. Дарил ли ловиласку способами, состоящими или включающими комбинации лишь из трех составляющих?
Слишком заумно. Голова не работала, но край сознания понял и выдохнул за меня:
— Тоже.
— Тоже — что? — Им требовалась конкретика.
— Нет.
— Нет! — во всеуслышание повторила Варвара, вертя головой. — Нет!!
— Алле хвала! — откликнулся радостный хор.
— Все? — спросил я. — Довольны? Ты сказала, это последний вопрос.
— Вопрос — да.
— Что же еще?!
— Обычно урок завершается демонстрацией способов ловиласки по всем видам, как включающим, так и исключающим третью составляющую.
— Демон… — я поперхнулся, — …страцией?!
— Затем практические занятия.
— Практи… кхм. — Уши слышали, мозг не верил. — Общие, что ли?!
— Какие могут быть еще? Желающие практикуются, нежелающие совершенствуют наглядную теорию. Предмет обязаны освоить все. Можно не владеть копьем, но нельзя прожить без основополагающего — без умения дарить и принимать жизнь.
— У него тысячи жизней на пособии, — напомнила Амалия.
— Помню. — Варвара привстала на коленях. По шатру голов поползли беременные звездами трещины. Небо заглянуло в душу. Там оказалось так же пусто. — Поэтому начнем с…
Она остановилась, глубоко задумавшись и перебирая что-то в голове, лицо прыгнуло по сторонам:
— Еще один момент. За время плена рыкцари никого не принудили силой?
— К чему принудили? — моргнула Клара.
Антонина ехидно скривилась:
— А если не силой?
Решив, что Клара и сама догадается, Варвара с суровостью обернулась к возвышавшемуся над остальными крупному лицу Антонины:
— Если ты насчет меня, то здесь разговор особый, к нему еще вернемся. Итак, жду ответа, это принципиально.
Выждав с десяток секунд, она удовлетворенно кивнула.
— А до плена? — повис в сгущенном воздухе ее следующий вопрос. — Если у кого есть, что сказать, скажите сейчас. Необходима абсолютная чистота опыта.
Тишина. Стрельба взглядами. Конфузливое опускание век — не от желания скрыть, а от самой мысли, что подобное могло случиться.
— Тогда следующее: кто уже имел ловиласку без третьей составляющей?
После некоторого колебания нехотя приподнялась рука Ярославы.
— Да?! Расскажи! — набросились соседки.
Девушка отстранилась:
— Это к делу не относится.
— Ярослава права, она не в храме, чтобы отчитываться.
Тон преподавательницы не хуже шприца развеял приступ любопытства. Только после этого вздернулась и быстро упала рука Ефросиньи.