В этих ответах сквозило то же удивление, которое чувствовалось в письме Евниной: откуда у него, Киселева, обширные познания, выношенные мысли о художниках, литературах, эпохах?
Киселев, чувствуя удивление, не обижался. Действительно странно. Диспетчер автобазы сахарозавода в маленьком Томашполе, а пишет о Кантемире или забытых итальянских поэтах восемнадцатого века!
Все это известно стало мне потому, что я попросил Киселева познакомить меня с ответами на его письма писателям. Читая ответы эти, думал я о том, как, в сущности, все мы, пишущие, одиноки, особенно в часы работы за письменным столом, как не уверены в себе, когда написанное от нас уходит в большой мир, к читателю, с каким детским нетерпением ждем ответа из этого большого мира.
Киселев сумел стать человеком, который нужен писателю как неожиданный доброжелатель, как неожиданный друг. Вот что пишут ему люди с большим, пожалуй даже мировым именем: «Спасибо Вам, что Вы есть», «Стоило родиться для того, чтобы получить такое письмо, как Ваше», «Я был болен, Ваши письма помогли мне выздороветь».
Часто пишет он и тем, кто не избалован известностью, порой у писем его бывает неожиданная судьба.
Написал он письмо автору книги «Чайковский. Путь к мастерству» Н. Туманиной. Та ответила ему, горячо поблагодарив за понимание, что ожидается выход второго тома ее работы о Чайковском и она этот том ему непременно подарит.
Но время шло, а Киселев второго тома все не получал. Он отважился, написал опять; ему ответил мальчик, сын Туманиной, он написал ему о том, что мама умерла, он остался один. И опять показалось, что это завещано ему — и том, второй, и мальчик. Будто бы распечатали тайный конверт с последней волей, а там имя его, Киселева. Он начал переписываться с сыном Туманиной. Когда второй том наконец вышел, Саша послал его Киселеву, надписав: «От Вашего сына».
Киселев не только получает книги от писателей, но он и дарит их сам любимым авторам. В. Лебедевой, чья книга «Борис Михайлович Кустодиев» ему понравилась, он послал к Восьмому марта объемистый том, в котором собраны статьи о Б. Р. Виппере. Лебедева, поблагодарив за подарок, писала:
«Вы растрогали меня чрезвычайно. Дело в том, что Б. Р. Виппер, чьей памяти посвящен этот том, вышедший ничтожным тиражом, мой учитель. Я получила подарок, о котором мечтала».
Можно назвать все это чисто случайным стечением вещей, а можно — почти мистически — ясновидением любви.
Но скромней и, пожалуй, точней назвать это пониманием — пониманием глубинной духовной основы жизни и работы писателя, пониманием, которое удивляет всех, кому Киселев пишет, как удивило оно меня, когда я получил от него первое письмо.
Алиса Коонен писала в Томашполь:
«…Ваши мысли интересны, и что лично мне было дорого, это то, что Вы пишете о Таирове, в частности о театре Таирова, не как зритель или наблюдатель (хотя бы и доброжелательный), а так, как будто Вы являетесь активным соучастником нашей творческой жизни, работы, пишете с таким живым чувством, как будто Вы сопереживатель наших бед и наших радостей. Вот почему Ваше письмо вызвало у меня очень доброе чувство к Вам, как к человеку, всем существом своим понимающему само искусство театра, сильнейшее из всех искусств. Я желаю Вам от всей души собрать еще много-много ценных богатств в вашу библиотеку, а еще думаю: хорошо было бы, если бы Вы написали книгу, поделились раздумьями о театре и вообще о больших людях, отдающих искусству жизнь…»
Нет, после этого Киселев книги о театре не написал. Он не пишет, он читает. Но читает настолько творчески, что участвует тем самым в развитии культуры.
Без писателя нет читателя в том наивно-детском смысле, что если бы писатель не писал, то и читать было бы нечего. Но и без читателя невозможен писатель, как невозможен огонь в атмосфере, лишенной кислорода.
А. Г. Коонен назвала Киселева «активным соучастником нашей творческой жизни», мне он показался соавтором. Дело, видимо, в том, что, читая, он не потребляет (ведь можно быть потребителем не только материальных, но и духовных ценностей) — он работает.
Ради чего ж работает он?
Вот и подошли мы к самому капитальному вопросу: в чем сущность Читателя, в чем смысл его духовной работы, его жизни?
Киселев учит людей читать. Именно — учит. Он уверен: этому надо учить. Библиотека его открыта для всех, кто хочет учиться. Сегодня в нее ходят уже «читатели второго поколения», то есть сыновья и дочери тех, кого Киселев начал учить читать несколько десятилетий назад.
А учить читать в понимании Киселева — это содействовать духовному росту личности.