За окном шел первый снег. В классе царила почти идеальная тишина. И только учитель изредка расхаживал по классу. Стараясь придать своему томному лицу умное выражение, он что-то объясняя ученикам. Шестиклассник Гарри сидел за последней партой и наблюдал за снегом. Озабоченный какими-то мыслями, он вырвал лист бумаги из своей тетради и начал излагать на ней свои мысли. Смесь различных чувств вырисовывалась на его лице – на что сразу же обратил внимание учитель. Закончив писать, Гарри вытер свое личико рукавом безобразного, изношенного свитера, и на обратной стороне бумаги начал подписывать: «Моей любимой…» Но не успел он дописать, услышал прямо за ухом гневный голос учителя:
– Гарри! Чем это ты занимаешься на уроке?!
– Ничем, мистер Грей, – растерялся Гарри и тут же попытался спрятать записку.
Однако мистер Грей тут же выхватил из рук Гарри бумагу и ехидно зарычал:
– Ага! Любовная записка!
По классу разошелся хохот, отчего Гарри стало очень стыдно и досадно. Немного собравшись, он попросил вернуть ему его бумагу обратно. Но его просьба была проигнорирована. Гарри, еле сдерживая слезы, вновь попросил учителя вернуть бумагу. Но учитель, ничего не желая слышать, сложил бумагу и засунул в карман. Для всеобщего устрашения, едва ли не задрав глотку, он заявил, что никому не позволит заниматься на его уроках ерундой.
– Простите. Мне очень стыдно. Не могли бы вы вернуть мне мое письмо? – попросил в очередной раз Гарри, чуть ли заливаясь слезами. На что преподаватель ничего не ответил и грозно посмотрел ему в лицо. Гарри очень испугался этого взгляда, и, боясь привести учителя в окончательное бешенство, решил больше не просить его об этом.
После звонка, когда все разошлись, Гарри решил еще раз подойти к учителю и попросил о следующем:
– Если вы не хотите возвращать мне мое письмо, то обещайте не читать его. Пожалуйста. Вы ведь не сделаете этого? Вы ведь сами говорили, что нельзя читать чужие письма…
– Разумеется, не прочту! – перебив, огрызнулся мистер Грей. – Ступай домой и радуйся, что остался безнаказанным. Или ты хочешь наказания?
Гарри ушел.
После уроков учитель всегда оставался в школе. У него было много скучной работы, которую предстояло выполнить. Но он никак не мог сосредоточиться… Он был до невероятности заинтересован этим детским письмецом.
– Я не буду его читать, – повторил он несколько раз подряд – но позже переменил решение. – Да ведь это даже не письмо, а обычная любовная записка. Я должен узнать, что там написано для блага самого же мальчугана. Нынче дети шустрые.
Этими словами он, скорее, пытался оправдать себя перед неожиданно просыпающейся совестью. На самом же деле, им правило обычное мерзкое любопытство человека, чья жизнь утоплена в пыли книг, дальше которых он никогда ничего не видел. Одоленный этим самым чувством, он развернул бумагу и со страстным желанием наткнуться на что-нибудь сокровенное из жизни этого маленького человечка, начал читать:
«Здравствуй, милая! Извини, что долго тебе не писал. Мой почтовый голубь захворал. К счастью, он выздоровел и теперь может доставить тебе это письмо…»
– Хе-хе! – засмеялся учитель с тупым выражением лица. И, приняв опять умное выражение, продолжил:
«… Я хочу сказать, что я очень по тебе скучаю. Мне не хватает твоих объятий и поцелуев…»
– Вот так детвора пошла! – заметил он про себя, все более заинтересовываясь и увлекаясь.
«… Я очень хочу к тебе. Я давно у тебя не был. Но злая мачеха меня не пускает. Она все время говорит о тебе дурно. Я все равно тебя очень люблю. Я надеюсь, что ты получаешь все мои письма. Жаль, что мой голубь не может доставлять их тебе на небеса. Но он знает, где твоя могила. Сегодня первый снег и сегодня день твоей смерти, мама. Он такой же белый и чистый, как…»
Не дочитав письмо, Мистер Грей как-то машинально скомкал его и судорожно схватился за край стола. Ему резко стало дурно и невыносимо больно в груди. Почти минуту спустя, он уже лежал на полу рядом со скомканным письмецом.
Его обнаружили не сразу. Доктора все же вызвали, – но тот развел руками. Под конец он сделал заключение, что сердце дало о себе знать.
Октябрь, 2015