Магистр сидел и мрачно смотрел на меня.
Затем с усмешкой спросил:
— Как и ты?
— Откат есть практически всегда, — была вынуждена признать. — Полностью избежать его удается только при произнесении проклятий первого уровня, но «Холод» к ним не относится.
Меня бы удивил следующий вопрос Эллохара, если бы в данный момент я могла удивляться:
— И что будет, если станет известно, что адептка использовала проклятие?
— Меня отчислят. — В этом состоянии мне даже подобное оказалось безразлично.
Чуть вздернутая бровь, а потом усталое:
— Нет у тебя совести, Риате.
Я прошла к столику, села в ожидающее меня кресло и спокойно ответила:
— С вами о ней приходится забывать, как и о правилах приличия.
— Как тогда, когда заперла меня в конторе? — Усмешка, но скорее над собой.
— Да.
Проклятие было крайне неприятным, и теперь меня все сильнее сковывал холод безразличия. Безразличным становилось все — сад, ветерок, ночь, магистр Эллохар, мое здесь нахождение.
— Подло, Дэя, — лорд Эллохар скрестил руки на груди, — ты ведь прекрасно осознавала, что мне подавить проклятие труда не составит.
— Но откат подавить невозможно, — безразлично напомнила я.
— В курсе.
Мы помолчали, затем, чуть подавшись вперед, магистр вдруг спросил:
— Ты сказала «я использовала четыре потока из восьми», а если бы использовала все восемь?
— Воздействие продолжалось бы сутки. — Так странно практически ничего не чувствовать, совсем…
— Да? Хм… а если с той формулой закрепителя?
Представила. В моем состоянии размышлять было просто, и, мысленно разложив схему проклятия на составляющие, я рассчитала потоки и спустя несколько минут ответила:
— Более четырех суток.
Лорд Эллохар задумался, постукивая пальцем по поверхности столика. Судя по всему, проклятие он уже подавил и успешно, мне оставалось лишь позавидовать.
— Еще вопрос, следы данного проклятия можно обнаружить у… высшего лорда?
— Нет, — я ответила сразу, затем пояснила: — Глаза темных фактически не обладают влагой, признаки обнаружить соответственно практически нереально, если не знать, что искать.
— Вот как? — на меня с интересом посмотрели. — Когда вернутся твои эмоции?
— К рассвету.
Сверкнула улыбка лорда Эллохара, и практически мгновенно вспыхнуло синее пламя.
Это было странное место — яркое освещение, белоснежная каменная кладка с вкраплением оникса, что прямо указывало на бесполезность произнесения проклятий, и капельки алой крови с темным отливом. Правда, мне была доступна лишь часть стены, остальное увидеть не позволил лорд Эллохар, удерживая за плечи и не давая возможности повернуться.
— Я же просил не усердствовать! — прозвучал злой голос магистра.
— Просили, но…
Испуганные оправдания Эллохар оборвал язвительным:
— Вы же знаете, как я «люблю», когда мои просьбы игнорируются. У вас минута.
Забавно, мне даже не было любопытно, что там происходило за эту минуту. Я стояла и равнодушно смотрела на стену.
— Такая ты мне не нравишься, — вдруг произнес Эллохар.
— Мне все равно, — безразлично ответила.
Прошло указанное магистром время, и директор Школы Искусства Смерти развернул меня к присутствующим. В ярко освещенном каменном мешке присутствовали шесть адептов Смерти, два лорда с нашивками тайного сыска и один обнаженный до пояса, прикованный к стене лорд из человеческой аристократии.
Внезапно я ощутила руки Эллохара на талии, и его губы, скользнувшие от моего виска вниз, затем прозвучало чуть хриплое:
— Когда Тьер берет след, уйти от него практически невозможно, вот и эта мерзкая гадина уйти не смогла. Посмотри на лорда внимательно, Дэя, именно он передал сведения о том, где и с кем будет встречаться Тьер. Помнишь таверну, полную умертвий?
Я кивнула.
— Ты имеешь возможность видеть того, кто виновен в гибели тридцати восьми ни в чем не повинных граждан империи. Вопросы?
— Один: вы еще долго будете дышать в мое ухо? Неприятно.
Меня медленно отпустили. Стало полегче, и я смогла задать второй вопрос:
— Вы привели меня сюда посмотреть в глаза «мерзкой гадине»?
— Риате, ты меня пугаешь, — тихо признался магистр.
— Откат, — лаконично ответила я. — Так зачем?
— Перенес?
— Да.
Забавно, что присутствующие переводили взгляд с меня на лорда Эллохара по мере того, как мы говорили, словно следили за перекидываемым мячиком.