Тесме схватил толстую тетрадь, ожесточенно прикусил ее зубами, сжал кулаки… и приготовился. Было видно, как дрожит от напряжения его тело, как стекают капли пота со лба. Магистр Смерти усмехнулся, закрыл глаза и сжал голову профессора. Почти сразу Тесме зарычал, так отчаянно, так жутко, и дернулся. А потом начал вырываться с такой силой, что казалось, Эллохар его не удержит, но лорд, грустно улыбаясь, продолжал восстановление памяти… Минута за минутой… Я стояла, застыв в странном оцепенении, боясь даже пошевелиться и искренне жалея, что не ушла.
И вдруг Тесме закричал, сквозь стиснутые зубы крик получился глухим, но оттого еще более жутким, и он был последним… Эллохар разжал руки, и магистр повалился на стол, сотрясаясь словно от разрывающих его рыданий. Он выплюнул тетрадь, а после сжал руками кулак и замычал — глухо, страшно, отчаянно…
— О, Бездна, — простонала я, едва сдерживая слезы.
Лорд Эллохар услышал, печально посмотрел на меня, затем, положив руку на плечо мычащего от осознания чего-то ужасного Тесме, негромко, но убежденно произнес:
— Я последний, кто вас осудит, магистр. Приз оказался слишком значим для лишенного магии, и на вашем месте так поступил бы практически каждый.
Не знаю, что имел в виду лорд Эллохар, но Тесме это не утешило.
— Как я мог? — простонал преподаватель. — Как я мог…
И я все поняла! Сагдарат — проклятие, о котором не пишут в учебниках, но о котором знал магистр! О Бездна!
— Как я мог… — Стон, полный отчаяния. Тесме, похоже, сам себя простить был не в силах.
Эллохар посмотрел на меня, затем вновь на магистра, тяжело вздохнул и небрежно постучал того по плечу. Когда раздавленный осознанием преподаватель обернулся, лорд чуть наклонился и проникновенно-доверительно прошептал:
— Слушай, мужик, давай откровенно — раскаяние и самокопание не в духе темных, не позорь империю, это раз. Ну убил ты ведьму, ну да, косяк, и что теперь? Можешь упиваться осознанием собственной вины, можешь вернуться и отработать. У них с численностью напряг значительный, и сильному здоровому типу мужского пола всегда рады. Так что прекращай истерить, смотреть противно. Сделал гадость, будь мужиком, исправляй последствия.
После данной тирады Тесме так и застыл, потрясенно глядя на Эллохара, тот потрепал его по плечу и добавил:
— Все, намотал сопли на кулак и взял себя в руки. И давай то проклятие, что для косого разрабатывал, оформи мне на бумаге, сестричке покажу, спрошу профессионального ведьминского мнения. Через час зайду.
И директор Школы Искусства Смерти преспокойно направился ко мне и подтолкнул к выходу. И главное, я пошла, даже без возражений, на них никаких сил просто не осталось.
Мы так и вышли — я впереди, лорд Эллохар на шаг позади меня. Но едва магистр закрыл дверь в лабораторию, обогнал, вынудив остановиться, прикоснулся к подбородку, заставляя посмотреть на себя, и как только наши взгляды встретились, тихо произнес:
— Спасибо.
Я, пожав плечами, отступила на шаг, отвела взгляд. Мы постояли так некоторое время, затем Эллохар вдруг спросил:
— Как ты сумела договориться с Эа?
— Вы хороший учитель, — не глядя на него, ответила я.
И снова неловкая, тяжелая, гнетущая тишина.
И совсем неожиданное:
— Прости меня…
— За что? — прижимая книги сильнее, спросила я.
— За мое поведение в таверне Хаоса. За то, что испугал тебя. Прости, я не хотел.
Я смущенно посмотрела на магистра, он ответил мне грустной улыбкой, а в глазах… звериная тоска. И вот что мне сейчас делать? Я ведь и повода никогда не давала, и откровенно призналась, что люблю другого, и… и я действительно ни в чем не виновата перед директором школы Искусства Смерти, но тяжело так, что дышать больно.
— Магистр Эллохар, — я судорожно вздохнула, не зная, как тактичнее об этом сказать, — я на вас не сержусь, не обижаюсь и зла не держу. В конце концов, несмотря на любые слова, ваши поступки говорят о том, что вы были, есть и остаетесь другом лорду Тьеру, а это для меня искупает любые ваши высказывания… — подумала, вспомнила, как он умеет цепляться к каждому слову, и поспешно добавила: — В прошлом. И очень приятно, что вы сочли нужным попросить прощения за тот… инцидент, но сейчас мне действительно нужно идти…
И вот ищешь нужные слова, стараешься ничем не задеть и не причинить боль, а в результате тебя на полуслове прерывают невероятным:
— Пообедай со мной.
Я в некотором замешательстве взглянула на лорда Эллохара, он улыбнулся и добавил:
— Ничего предосудительного, Дэя. К тому же Тьер вряд ли освободится ранее полуночи, и…