— Миледи, ты ещё спрашиваешь? Показала мне книгу и сбегаешь?
— Ты весь вечер на меня не смотрел. Даже поцеловать не захотел. — От одной лишь мысли об этом на глаза навернулись слёзы, а грудь сдавила боль. Сейчас Элеонор чувствовала себя гораздо более одинокой, чем когда Гевина не было рядом. Сквозь пелену слез, она увидела, как он бросил книгу и приблизился к ней. Элеонор моргала, чтобы прояснить картину перед глазами. Гевин встал перед ней, морщина пролегла на его лбу, плечи были напряжены, а на челюсти дёргался нерв.
— Я подумал, что тебе бы не понравилось быть растерзанной на виду у всех.
— Растерзанной? — Никакие другие слова не повергли бы её в шок сильнее этого. О чём Гевин вообще говорил? — Ты сошёл с ума?
Он положил руки ей на плечи и прижал спиной к двери. Затем, запутал пальцы в её волосах и сжал их в кулак, оттягивая так, чтобы Элеонор посмотрела прямо ему в глаза. От него исходили флюиды напряжения и разочарования.
— Я всегда бережно относился к твоим желаниям.
Она фыркнула с неверием, которое объясняло её храбрость на ответ Гевину.
— Мои желания скорее будут удовлетворены содержимым твоей мавританской книги, чем целомудренным поцелуем, который ты подарил мне сегодня. Я видела больше страсти, когда мужчина свою мать целовал.
— Серьёзно, Элли? Ты хочешь убить… — он подался к ней бёдрами, вжимая налитый ствол к её животу, — этот настрой?
— Не позволь мне этого. — Страх и боль дня смешались в сердце, не давая поверить в происходящее. За сегодня она столько пережила. Элеонор тяжело сглотнула. Он прижался к её губам своими, но она смирно стояла под его прикосновением. По венам текла тоска, но Элеонор мужественно держалась.
Она боялась отказа, который могла получить, ответив на поцелуй. Гевин ловко начал вытаскивать шпильки из её волос. Элеонор задрожала, когда волосы рассыпались по плечам, затем скользнули по спине до самых бёдер. Внизу живота нарастала страсть, между ног становилось влажно. Она безумно хотела Гевина, чтобы он жёстко и быстро толкался в её тело. Сжимая бёдра, она попыталась подавить нарастающую волну страсти. Гевин провёл языком по её сжатым губам, затем втянул нижнюю в рот и зажал её между зубами. Элеонор застонала и открыла рот, Гевин тут же скользнул языком внутрь, дразня и томя ответить. Она впилась пальцами в руки Гевина, прижимая его к себе теснее. Гевин отпрянул от неё, только для того, чтобы проложить дорожку из влажных поцелуев по шее. Элеонор склонила голову на бок, предоставляя ему лучший доступ.
— Я так хочу тебя. — Дрожащими пальцами он смял платье, желая стянуть его. Элеонор разорвала его тунику, отчаянно желая провести пальцами по широкой, мускулистой груди. Гевин отошёл и принялся раздеваться. Господи, как же он красив, силён и греховен. Сердце Элеонор колотилось, а между ног стало жарче. Гевин едва к ней прикоснулся, а она уже была одержима. Она начала возиться со своей одеждой, наблюдая за Гевином. Её тело горело для него. Ей удалось стянуть платье через голову, которое она свалила кучей на пол. Гевин задрал её сорочку, обнажая ноги. Тишину комнаты разорвал звук рвущейся ткани, когда Гевин разорвал оставшуюся одежду, обнажая грудь Элеонор. Соски стали твёрже от прохладного воздуха.
— Гевин, прошу… — Она провела пальцами по его длине. Гевин застонал и осмотрел её обнажённое тело. Элеонор выгнулась, и он вобрал в рот вершинку её груди. Элеонор вскрикнула от жара языка и запутала пальцы в светлые пряди волос Гевина. Он обхватил её ягодицы, до боли впиваясь пальцами в плоть, не давая двигаться, пока дразнил языком, губами и зубами, заставляя Элеонор хныкать от желания. Он поднял её и прижал спиной к двери.
— Элли, я не смогу быть нежным.
Она обняла ногами его талию, вспоминая картинку на первой странице книги удовольствий.
— Не надо. Ты нужен мне. Прошу.
Гевин провёл головкой члена по её складкам. Из горла вырвался стон, когда Элеонор поняла, насколько открыта его столь долгожданным толчкам. Он вздрогнул и внезапно замер, сильно сжимая пальцами её бедра. Элеонор завладело смятение. Как он мог остановиться сейчас? Её тело жаждало его, а кровь закипала.
— Гев…
— Мгновение, Элли. — Он не давал ей двигаться и закрыл глаза.
Она настолько жалкая, что он не мог на неё смотреть? Представлял другую женщину? Сомнения скучивались в душе, хотя тело изнывало от желания.
Без предупреждения, он вошёл в неё, а затем вышел. Элеонор ахнула и выгнулась, скользя сосками по его мощному торсу. Она хотела большего, жаждала его всего. И вновь он на всю длину вошёл в её желанное тело. Боль от долгого воздержания была ничем по сравнению с ощущением такого тесного контакта — насколько физически возможно — с мужем. И всё-таки этого было мало. Тело Элеонор томилось по Гевину, а сердце разрывали сомнения. Он не говорил ласковые слова, которые обычно слетали с его губ во время минут наслаждения. А она так хотела вновь их услышать, что это причиняло боль. Из горла вырвался всхлип, прежде чем Элеонор успела подавить эмоции и сосредоточиться на ощущениях тела. Страсть — всё, что осталось от их отношений, и Элеонор отчаянно за неё цеплялась.