— Я о-о-ослушалась приказа вернуться, и я… Aiya! Сказала моему К-королю, что… Много чего… Tampa, Nikerym nin! Tanya awra! — пролепетала она по привычке на синдарине.
— Ты что-нибудь хочешь сказать по поводу всего этого? — бросил спасательный круг лорд Фисэмар. Тауриэль снова издала какой-то сдавленный писк испуга и боли, но довольно быстро сообразила, что от неё требуется:
— Простите… Простите, м-мой лорд, мне очень жаль! Я не-не-не хотела, чтобы вы волновались…
— И? Ты знаешь, что это ещё не всё!
— Спасибо, — пробормотала эллет очень спокойно, хотя тяжёлая рука воина продолжала жалить. Было странно, но в какой-то степени даже приятно вспомнить ритуалы, позабытые на две сотни лет. — Спасибо, Ф-фисэмар, что вы заботитесь обо мне.
— Вот и замечательно, pen-neth nin… Мы почти закончили.
Слава Эру, это было всё, что от неё требовалось. Только немного больше обычного.
После этого лорд Фисэмар потратил ещё несколько минут на воспитание взбалмошной воительницы, но скоро это закончилось. Как будто где-то внутри него щёлкнул выключатель, главнокомандующий очень бережно вернул её штаны на их законное место, помог ей подняться и заключил в полные любви объятия, стараясь утешить.
— Ты себе представить не можешь, как я волновался! — горько сказал он, положив удивительно ласковую руку на огненный шёлк её волос. Тауриэль изумлённо подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Изумрудные глаза эллет заметно покраснели, и ему пришлось утереть слёзы с её щёк. — Бегать за орками в одиночку! Я зря тренировал тебя все эти годы?
— Нет! Т-то есть… Нет, сэр. Я была не одна…
— В самом деле? — Фисэмар широко ухмыльнулся. — А, ну да! Вдвоём с Леголасом, разумеется. Тогда я очень надеюсь, что наш король проявит такое же внимание к воспитанию его сына, как я к твоему.
— Это было слишком жестоко, — тихо фыркнула Тауриэль. Лорд Фисэмар не перестал успокаивающе гладить её по спине, но насмешливо заметил:
— Клянусь, невыносимая девчонка, ты заслужила каждый шлепок. Итак, pen-neth nin, усвоила ли ты наш урок о верности и преданности королевству?
— Да, сэр! Однако… Однако, я полагаю, мы ещё вернёмся к этому р-разговору?
— Совершенно верно, догадливое дитя. Мы будем беседовать о твоём вопиющем поведении каждый второй вечер на этой неделе.
Она могла только громко застонать в ответ. Ещё три порки, подумать только!..
— Тауриэль?
— Д-да, милорд?
— Ты знаешь, что заслуживаешь этого, не так ли?
— Да, милорд.
— И во имя Эру, вспомни моё имя, наконец.
Посреди этого великолепного диалога, они оба вдруг замолчали на секунду, переглянулись и прыснули со смеху: со стороны королевского шатра вполне отчётливо донеслись до них вопли принца Леголаса.
— Чтож, кажется, и второй пропавший эльфёнок нашёлся.
Комментарий к Глава 2, в которой возмездие всё же настигает её.
Pen-neth nin = дитя моё
Добро пожаловать во вторую главу! Надеюсь, вам понравилось 🌚❤️ Очень скоро мы узнаем, что стряслось с беднягой Леголасом, а пока, не забудьте оставить комментарий и, если вам всё-таки понравилось, нажать на соответствующую кнопочку;)
Нет, я серьёзно… Оставляйте комментарии. Я совсем не против длиннющего отзыва, но и одна строчка была бы не плоха! А то ведь и продолжения не дождётесь:3 ((да, это шантаж))
========== Глава 3, в которой один Лихолесский принц тоже получает по заслугам. ==========
Леголас сидел вдали от всех, на самом краю лагеря, обхватив колени руками, пристально вглядываясь и прислушиваясь. Не то чтобы он был не рад возвращению к своим воинам и отцу, просто… Что-то подсказывало ему, что они особенно рады не были. Какое-то крошечное, а потому раздражающе неуловимое предчувствие.
По звукам, доносившимся из походного шатра лорда Фисэмара, он мог очень точно судить о том, что там сейчас происходило. Не то чтобы только он, скорее, он и ещё три четверти лагеря.
— Мой юный Сир, — услышал он слегка насмешливый голос и поспешил обернуться. Галион бесшумно материализовался из тени, черноволосый, стройный и действительно очень скрытный. И единственный эльф, которого Нандор любили и боялись даже больше Короля. — Наконец-то вы вернулись.
— Прекрати! — смущённо вздохнул Леголас, когда лесной эльф легко сел рядом с ним, не спрашивая разрешения. То, что Галион использовал его официальный титул вместо имени или прозвища, однозначно означало, что он был недоволен. — Я тоже очень рад тебя видеть.
— Даже не сомневаюсь! Однако, вы выглядите нерешительным, мой принц. Боитесь возвращаться?
— Не боюсь, — хмыкнул Леголас, отчаянно игнорируя обращение Галиона. — Но я так слышу, что Тауриэль тоже вернулась в лагерь и… Просто не могу не думать о том, приготовил ли мне Adar столь же радушный приём, о котором, вероятно, узнает всё войско.
— Ну, тут даже думать нечего, эльфёнок, — предельно насмешливо промурлыкал дворецкий, забыв даже о его злосчастном титуле. — Полагаю, король встретит тебя с распростёртыми объятьями… Ну, а поскольку мне было велено отправить тебя прямёхонько к нему, ежели встретимся, то милости прошу в его шатёр. Быстрее уйдёшь — быстрее вернёшься!
— Ты же понимаешь, что так это не работает? В моём случае, это больше похоже на «быстрее уйдёшь — быстрее каторгу найдёшь». Нужны мне сейчас эти приключения на за…
— Мне придётся считать, не так ли? — прищурился Галион.
— Во имя Валар…
— Один.
— НЕТ! — запротестовал Леголас. — Нет, давай без счёта!
— Два.
Не дожидаясь цифры «три», юный принц сорвался с места, покорно отправляясь навстречу судьбе.
***
В шатре отца, конечно, было людно. Но стоило ему тихонько скользнуть внутрь, как эльфы принялись извиняться и поспешно покидать помещение, оставляя своенравного принца наедине с его королём. Только одна эллет задержалась на мгновение, чтобы сочувственно похлопать Леголаса по плечу — его дерзкая младшая сестрёнка Амариэль. Он почему-то отчётливо почувствовал её желание сказать что-нибудь вроде: «Прощай, брат». Этот драматизм ей был присущ с детства.
Когда они с отцом наконец остались наедине, первым, что сказал Трандуил, было острое:
— Я уж думал, ты не намереваешься возвращаться.
Леголас слегка вздрогнул.
— Я…
— Ты хотя бы цел, эльфёнок?
— Да, Ada.
— Ну, раз ты здесь и в полном порядке, ion nin, давай-ка побеседуем о событиях прошедших дней.
— Поб-беседуем? — пробормотал Леголас.
Он влип. Основательно.
— Именно.
Этот тон давно уже к нему не применялся, но принц очень хорошо помнил и его, и то, что за ним как правило следовало.
— Ada, — ошеломлённо пробормотал он. — Ты же не можешь.?
— О, я очень много чего могу, — прищурился его отец. — В том числе и забыть на время, что моему сыну почти тысяча лет, так же, как забывает он сам. Поверь мне, я могу.