С этими словами он, прежде стоявший прямо перед сыном, отошёл и опустился на кровать, приглашающе похлопав себя по колену:
— Не заставляй меня ждать.
Но Леголас лишь отступил на шаг. Где-то внутри него отчаянно боролся с перепуганным ребёнком взрослый и рассудительный эльф. Безрезультатно, разумеется.
— Я не согласен на это, — нахмурился принц. За его вздёрнутым подбородком и расправленными плечами скрывался страх. Страх быть униженным, когда практически вся армия могла это слышать. Страх быть наказанным как маленький эльфёнок, коим он, по его мнению, вовсе не являлся. И разумеется, в наибольшей степени, страх боли. Не опасности — с отцом он никогда не был в опасности, — а простой боли от порки.
— Разве я говорил, что у тебя есть право выбирать? — предостерегающе прищурился Трандуил. — Нет. Если я решил, что нам необходима беседа, то она состоится, хочешь ты этого, или нет. И если я решил, что ты проведёшь эту беседу на моём колене, тебе лучше не возражать.
— Возможно, ты не считаешь меня слишком взрослым для этого, но поверь, Ada, я определённо считаю! — сильнее нахмурился Леголас.
— Даже сейчас, ion nin, ты не можешь сделать ничего, кроме как придумывать отговорки. Это ребячество, а ты, Леголас, являешься ребёнком.
Слова отца задели его, очень серьёзно задели. Настолько, что он вдруг собрал всё оставшееся упрямство, чтобы почти крикнуть:
— Как скажешь, Adar, я могу быть сколько угодно ребёнком! Но я всё ещё принц.
— Принц? — рыкнул Трандуил. Он не хотел быть излишне суров с сыном, но сейчас удостоверился в том, что и суровость не помешает. А потому, ни теряя более ни минуты на разговоры, он приблизился к сыну и схватил за шкирку быстрее, чем тот успел что-либо предпринять. — Замечательно, мой принц, ты только что имел глупость заработать множество штрафных.
— Adar, ты не сделаешь этого! — прошипел самоуверенный юноша. Сейчас он больше был похож на котёнка, отчаянно царапаясь и брыкаясь в сильных руках отца. Ошибочно полагая, что может победить.
Он был сильным воином, безусловно, но ведь король Зеленолесья стоял перед вратами Мордора, когда его ещё и в проекте не было.
— Позориться тебе больше некуда, Зеленолист, — невозмутимо заметил Трандуил. Поставив одну ногу на деревянный бортик кровати, он без особых усилий перекинул сына через колено: — Тебя всё равно уже весь лагерь слышал. И всё-таки, потише, — фыркнул он, когда Леголас громко и невероятно витиевато выругался в ответ. — Ты же не хочешь, чтобы мастер по оружию вымыл тебе рот с мылом, по старой доброй традиции?
***
Судя по всему, её полоумный братец имел глупость сопротивляться.
— Идиот! — сокрушённо пробормотала Амариэль Трандуилиэль, сидевшая вместе с группой друзей в непосредственной близости от королевского шатра. — Ну почему он такой идиот?
У всякого сопротивления была своя цена. Дети Трандуила её знали.
— Ничего, твой Ada точно поможет это исправить, — фыркнул лучший друг принца, Сэллиан, и поморщился, когда Леголас несколько раз громко вскрикнул.
Подслушивать не хотелось, но и не слушать казалось невозможным, особенно учитывая их обострённый слух.
— Даже не сомневаюсь, — закатила глаза Мари. Она знала, о чём говорит, будучи почти на две сотни лет младше Леголаса и до сих пор с завидной регулярностью нарываясь отцовское… Чтож, неудовольствие. Отличие было только в том, что Мари никогда, никогда не сопротивлялась.
***
Леголас всегда был невероятно сдержанным и старался терпеть до последнего во время порки. Неважно, что у него никогда не получалось. Разумеется, попытка молчать была предпринята и сегодня, но, учитывая, что отец не жалел своей руки, они оба знали, что скоро оборона падёт.
Леголас всё ещё сопротивлялся, всеми силами усложняя отцу задачу, но того это, казалось, нисколько не волновало. У Трандуила был опыт порки взбалмошных эльфят, да и сам он некогда таковым являлся.
— Я не знаю, что с тобой стряслось, Леголас, но ты никогда ещё не был так невероятно горделив! — последнее слово Трандуил подкрепил смачным шлепком, наконец заставившим надменного мальчишку громко зашипеть. — Ты гордишься тем, что натворил?
Ответа, разумеется, не последовало. Леголас был невероятно упрям.
Но, как ни странно, его оборона пала вместе с его леггинсами: стоило им оказаться на уровне его колен, как мальчишка перестал брыкаться и рычать, как горный тролль. Он чувствовал себя невероятно униженным, а это отнимало силы для сопротивления.
— Прекрати! — почти прорыдал он, но повелительные нотки в его голосе сменились умоляющими. — Ada, п-пожалуйста! Хватит… По крайней мере, не снимай…
— Я должен наказать не твои брюки, а твою неугомонную задницу, Зеленолист, это так работает, — фыркнул Трандуил. — А теперь, ion nin, готов ли ты говорить со мной цивилизованно?
На этот вопрос не стоило отвечать честно.
— Я… Д-да, Ada, — солгал Леголас, даже глазом не моргнув…
— Или, может быть, ты до сих пор состоишь из гнева?
— Нет!
… И прекрасно понимая, что только какие-то тонкие ниточки удерживали его от того, чтобы не заорать отцу в лицо, обвиняя в несправедливости наказания. До сих пор.
Его голос, однако, дрожал от ярости слишком сильно, чтобы Трандуил не заметил этого.
— Хорошая попытка, — сказал он, обрушивая на лгунишку несколько быстрых, звонких ударов. — Но ты всё ещё, слава Эру, терпеть не можешь мне лгать.
И Леголас наконец отпустил себя и позволил себе плакать, уже не сильно волнуясь о том, кто это услышит.
***
— Я сейчас оглохну, — проворчал Сэллиан.
— Неженка, — широко ухмыльнулась Амариэль. — И как только я не оглохла за все те долгие зимние вечера, когда Ada перекидывал через колено тебя?
***
Трандуил умудрялся пороть и говорить одновременно, подкрепляя самые значимые слова особенно сильными шлепками:
— Итак, есть несколько пунктов, по которым мы с тобой должны пройтись. В первую очередь, твой побег! Ты можешь назвать мне хоть одну более-менее уважительную причину оставить свою армию перед началом битвы?
Леголасу было немного труднее формулировать предложения, а потому, он только выругался сквозь стиснутые зубы.
— Ах, тебе действительно стоит выполоскать с мылом рот! Попробуй ещё раз. Итак, уважительная причина дезертировать?
— С-смерть! — дерзнул испытать терпение отца Леголас. Но Трандуил ухмыльнулся:
— Правильно. Скажи, был ли ты хотя бы близок к этой причине?
— Нет, Ada, — щёки принца стали почти такими же красными, как его бедный, бедный зад.
— Тогда почему ты сделал то, что сделал?
Король даже прекратил порку на мгновение, чтобы не мешать сыну хорошенько подумать над слишком очевидным ответом.
— П-потому что… Мне так захотелось?
— Это вопрос?
— Нет, н-нет, Ada! Aiya! Мне просто захотелось делать то, что мне хо-очется!.. И…