Итак. Как мы уже установили, научное открытие – это прежде всего очень высокая степень безошибочности в оценке того или иного частного явления или свойства. Теперь понаблюдаем за тем, передается ли с великих открытий «фактор безошибочности» на все, в чем были уверены наши «великие открыватели».
Начнем с Аристотеля, полагавшего, что метеориты – это «испарения земли, которые поднимаются ввысь, а приближаясь к некой «сфере огня», загораются и падают вниз». Можно припомнить его же трактовку существования палеонтологических останков: Стагирит объяснял их действиями «подземных подражательных сил, которые копируют происходящее на поверхности».
А вот И. Ньютон полагал, что все сообщения о метеоритах – глупая выдумка, потому что им вообще «неоткуда падать». Также «на основании сопоставлений астрономических и исторических доказательств» он отстаивал собственное убеждение в том, что возраст Земли не превышает шести тысяч лет.
Ф. Бэкон страстно рассуждал о роли ведьм в погублении посевов, В. М. Бехтерев был поклонником «цветотерапии», У. Гладстон утверждал, что древние греки не различали цвета, а великий Либих был убежден, что дрожжи не являются живой органикой.
Роберт Бойль требовал, чтобы рудокопы представляли отчет, с какой именно глубины земных толщ начинаются «обиталища демонов» и как выглядят их «гнезда», а Бюффон заявлял, что в Северной Америке эволюция идет медленнее, чем на других континентах. И. Кеплер утверждал, что кратеры на Луне воздвигнуты лунными жителями, К. Фламмарион был уверен, что на ней существует растительность, а Галилей убеждал, что мысли Кеплера о влиянии Луны на приливы и отливы в морях и океанах Земли – «вздор и ребячество». Кеплер же был убежден, что цвет – «это вещь совершенно отличная от света, некое качество, пребывающее на поверхности непрозрачных тел».
Коперник не сомневался в наличии описанных Птолемеем «хрустальных сфер неба». Он лишь скорректировал египтянина, сократив количество «сфер» с восьмидесяти до тридцати четырех. Это милое заблуждение даже вынесено в заглавие основного труда его жизни – «О вращении небесных сфер».
Лорд Кельвин заявлял, что рентгеновские лучи – это мошенничество, что никакой аэроплан летать не сможет, а в 1900 году выразил уверенность и в том, что ничего нового в физике открыть уже нельзя.
Жан-Жозеф Вирей в своем фундаментальном труде «Естественная история человеческого рода» (Париж, 1824) утверждал, что негры выделяют пот черного цвета, а Резерфорд – что коммерческое использование атомных процессов невозможно в принципе.
Тихо Браге настаивал на том, что вокруг Солнца вращаются все планеты, кроме Земли, которая остается неподвижной. Жозеф де Лаланд утверждал, что вероятность полетов на воздушном шаре – пустая фантазия, а Французская академия наук в полном составе смеялась над идеей громоотвода. Она же потешалась над дифференциальным исчислением Лейбница, над теорией телеграфа и настолько категорично отрицала существование аэролитов (метеоритов), что требовала их убрать из всех музеев.
Великий Христиан Гюйгенс считал дефицит пеньковых веревок главной проблемой планеты Юпитер. По мнению Гюйгенса, наличие «при нем» четырех лун (тогда было известно лишь четыре спутника Юпитера) неопровержимо свидетельствовало о неспокойности морей этой планеты и, соответственно, о необходимости очень большого количества сверхпрочного такелажа для крепости парусов юпитерианского – флота.
Эдвард Кларк (1820–1877) предупреждал, что образованность женщин приводит к «пересыханию» у них матки, а авторитетнейший гинеколог своего времени Джордж Нефейс (1842–1876) убеждал, что мастурбация ведет к слабоумию.
Сэр Артур Кизс возглавлял и организовывал тот почтительный хоровод, который палеоантропология первой половины ХХ века почти сорок лет водила вокруг останков т. н. Пилтдаунского человека (мы помним, что какой-то весельчак смастерил их из вполне рецентного черепа и обезьяньей мандибулы, затем покрасил бихроматом калия и «вбросил» в научное сообщество под видом древнейшей окаменелости).