— Э-ээ, говоря откровенно, Норико-сама, мне бы не хотелось сегодня подниматься наверх.
Рыботорговец почесал живот, допил саке.
— Что же вы хотите, Каёши-сама? — удивилась Норико.
— Я хотел бы, чтобы вы погадали мне, — ответил мужчина.
— Хи-хи-хи, — Норико засмеялась, благовоспитанно прикрываясь веером. — Вы насмехаетесь надо мной, я не занимаюсь гаданиями и предсказаниями.
— Да? А я слышал, что вы предсказали Судзуме-сану, помощнику главы квартала, смерть одного его давнего врага. И он умер. На дороге из Сасэбо в Такэо его убили разбойники.
— Ах, какое несчастье, — печально сказала Норико. — Но что поделать. Разбойники, увы, ещё не перевелись в наших землях.
— Далее. Рисоторговец Такаси спрашивал у вас, удастся ли ему обойти своего соперника — предстоял выгодный заказ и корейцы колебались, не зная, кому из двоих торговцев отдать предпочтение.
— Но достопочтенный Такаси увидел поистине вещий сон, — сказала Норико.
— Да, амбары его соперника сгорели. Все. В одну ночь.
— Боги властны даже над богатыми рисоторговцами, — вздохнула Норико.
— Кроме этих случаев, вы совершенно правильно истолковали сны почтенного Рокэру-сана, золотых дел мастера Тэдэси и многих других, не правда ли?
«Не слишком ли много он обо мне знает», — подумала Норико, а вслух сказала:
— Предсказывать будущее нелегко, не у каждого есть к тому талант, но коль у кого-то он есть — для этого человека не существует тайн.
— Тогда вы сможете истолковать и мой сон?
— Как только вы мне о нём расскажете.
Рыботорговец колебался. Его взгляд рыскал по комнате, задерживаясь на дорогих предметах: тяжелые занавески из золотой парчи, небрежно брошенное на столик ожерелье из крупных рубинов, огромный безвкусный кувшин из яшмы, серебряный китайский светильник, имеющий явное сходство с фаллосом…
— Итак, господин, — Норико решила поторопить гостя.
— Меня душит черный питон, — через силу проговорил Каёши. — Вот уже много ночей подряд. Что мне хотят сказать этим боги?
— Я могу исцелить этот недуг. Лучший способ уничтожить тревогу — уничтожить её источник.
— Да, — сказал он. — Так вы берётесь излечить мой недуг? Уничтожить питона?
— На окраине города расположен храм Такомими, — задумчиво проговорила Норико. — Вам нужно будет в спокойной обстановке побеседовать с богами, рассказать им всё подробно и испросить совета.
— Надеюсь, боги не задержат ответ?
— Боги не любят волокиты, у них много дел и решить нужно всё. Однако для успеха гадания…
— Сколько? Золотом? — быстро спросил Каёши.
— Вот, — Норико показала иероглиф. Каёши поперхнулся и выпучил глаза. — Ну что вы, не волнуйтесь так. Это только первый взнос. Когда тревога ваша уляжется, не забудьте принести в храм два раза по столько же.
Каёши заторможенно кивнул, встал и шатающейся походкой покинул чайный домик. К столику тут же подбежала юная ученица, затереть пол и сменить посуду. Норико тоже встала, вышла во дворик, где на скамейке сидел мощный горбун с татуировками на шее и руках.
— Срочно иди в храм, — сказала Норико. — Предупреди отца — почтенный Каёши только что заказал голову почтенного Дейти, своего конкурента.
— Ха, — воскликнул горбун. — Давай лучше Дейти предупредим. Он за голову рыботорговца в два раз больше даст.
Тоненькие пальчики Норико, скользнув по шеи татуированного, сдавили кадык с такой силой, что тот, упав на колени, захрипел.
— Так вот, значит, как у нас теперь будут дела? Да? — тихо, не повышая голоса, почти прошептала Норико — Теперь всякий репоголовый будет решать — кому жить, а кому умереть? Так что ли?
— Нет! Госпожа, простите, — прохрипел горбун. — Я не то хотел сказать.
— Иди скорее к отцу, он в отличие от меня прощать не умеет.
И Норико в приспущенном с шеи алом кимоно с золотыми фениксами, с огромным бантом впереди, на высоченных гэта из чёрного дерева, с ажурной прической, напоминающей драгоценного паука, засеменила обратно в чайный домик.
Глава 4
В миссию иезуитов мы прибыли спустя примерно четверть часа после «прорыва» из порта. Тесные, узкие улочки Нагасаки промелькнули быстро — экскурсия явно не удалась.
Место оказалось неожиданно живописным. За забором вздымались три основных здания — небольшая деревянная церковь, жилой дом с садом и что-то вроде казармы. Все украшенные католическими крестами. А вокруг них располагались восемь подсобных помещений, соединённых между собой дорожками из мощеного камня. И всё это в облаках зелени повсюду насаженных кустов и деревьев. А в центре, как апофеоз композиции, находился самый натуральный сад камней. А иезуиты знают толк в красоте!