— Вы ловите меня на слове?
Его улыбка стала еще шире:
— Ну да, так оно и есть. Вы же не против?
Она задумалась:
— Хорошо. Тем более скоро мы станем родственниками.
— Да, все это здорово, но, коль уж мы стали друзьями, я хочу напомнить, что вы так и не ответили на мой вопрос.
Она вскинула брови:
— Что за вопрос?
— В чем причина вашего нежелания выходить замуж? Вы что, влюблены в человека, которого отвергает ваш брат?
Засмеявшись, леди Аннабел покачала головой:
— И это единственная причина, как вы считаете?
— Нет, вовсе нет, я могу назвать с дюжину причин. Хотите, начну перечислять?
— О нет! — она чуть не подпрыгнула на месте.
Дэвид засмеялся:
— Тогда скажите лучше сами.
Она пожала плечами:
— Женитьба ведь куда выгоднее мужчинам.
Он медленно склонил голову в знак согласия:
— С этим не поспоришь. Но вы так чтите правила вашего социального круга, а мне кажется, лондонское общество гораздо выше ценит тех, кто вступает в брак. В конце концов, разве не для этого предназначен сезон?
— Именно для этого, — согласилась Аннабел. — И наша задача подготовить вас к нему как следует. Марианна дала мне список качеств, которые вам хотелось бы видеть в супруге.
Дэвид нахмурился:
— Моя сестра? Но почему вы не спросили меня?
Аннабел пожала плечами:
— Спрашиваю сейчас. Мне очень любопытно, совпадут ли списки.
Усмехнувшись, он покачал головой:
— О боги, помогите мне! Я совсем не понимаю женщин.
— Да-да, Марианна упоминала об этом. Какая жалость! А ведь ничего сложного нет. Мы просто хотим, чтобы с нами обращались как с людьми.
— А не как с призовыми свиньями? — подхватил он, все так же усмехаясь.
— Именно. А теперь, может, начнем? Первый вопрос…
— Если Марианна ответила за меня, осмелюсь сказать, что нет нужды повторять ответы. Полагаю, она знает меня так же хорошо, как я себя. Но мне страшно любопытно услышать ваши ответы на те же вопросы.
Аннабел захлопала ресницами:
— Мои? Но при чем здесь я?
— Итак, первый вопрос.
— Какое ваше любимое блюдо? — выпалила первое, что пришло в голову, Аннабел.
— Да, чудесно, продолжайте. Отвечайте на вопрос, — кивнул Дэвид.
Она нахмурилась:
— Вы что, действительно хотите это знать?
— Очень хочу. И не только это. Мне интересно, что вы думаете о политике, религии, о лучшем цвете для драпировок в гостиной, наконец. Все и обо всем.
Явно обескураженная, она уставилась в стену.
Дэвид изобразил смущение:
— Ах нет! Я опять был невежлив? Наверное, в обществе не принято спрашивать о таких вещах?
Взгляд небесно-голубых глаз Аннабел был полон… неужели удовольствия?
— Вы можете не отвечать, я не настаиваю, — поспешно проговорил Дэвид.
— Нет-нет, я с удовольствием отвечу, — восхитительная улыбка тронула ее губы. — Просто… ни один джентльмен никогда не интересовался, что мне нравится, а что нет…
Дэвид коснулся ее руки, и словно искра пробежала вверх, по всему телу разлилось тепло. Она подняла глаза и натолкнулась на его взгляд — казалось, он проник ей в душу.
— И так, продолжим. Какие книги вы любите читать?
Глава 11
— Уже известна точная дата бала у Толботов? — спросил на следующее утро, как только Аннабел вошла салон, лорд Элмвуд.
Леди Анжелина все еще страдала от мигрени и не вставала с постели, так что молодые люди остались наедине.
Граф в прекрасно сшитом темно-синем сюртуке, белоснежной сорочке, белом жилете с галстуком, повязанным со знанием дела, в светло-коричневых бриджах и начищенных до зеркального блеска сапогах выглядел сногсшибательно, да и пахло от него, как всегда, божественно.
От этой свежей смеси аромата мыла и одеколона у Аннабел голова шла кругом. Она посоветовала ему вести записи, но сейчас, похоже, записи требовались и ей, чтобы не забыть, о чем с ним говорить. Каждый раз, когда она заглядывала в эти синие бездонные глаза, внутри нее все замирало.
Вчера они занимались до полудня. Он задавал разные вопросы о ней самой: о ее жизни, любимых вещах и предпочтениях. К собственному удивлению, она практически все ему рассказала и очень смутилась, когда в полдень в салон зашла мать и объявила, что подошло время ленча. Дэвид отказался от приглашения присоединиться к ним, решив, что и так злоупотребил их гостеприимством. Аннабел же отправилась на ленч словно в какой-то прострации. Только что она пережила самый необычный опыт в своей светской жизни: джентльмен хотел знать все о ней самой и не задавал банальных вопросов, не спрашивая, например, какой она находит нынешнюю погоду или нравится ли ей опера. А еще больше ее смущало, что он не только спрашивал, но и выслушивал ответ, причем очень внимательно, словно ему действительно было это интересно. Это было настолько непривычно — испытать внимание к себе не только из-за внешности! Вчера после беседы с Дэвидом у нее сложилось стойкое убеждение, что ему и правда хочется знать, о чем она думает, мечтает.