Марианна удивленно посмотрела на него, улыбнулась и покачала головой:
— Никаких сомнений! Ты же знаешь, мама всегда говорила, что замуж надо выходить по любви, чтобы никогда не пожалеть об этом.
Марианна опять погрузилась в книгу, а Дэвид все смотрел на нее. Было очевидно, что сестра влюблена, и, возможно, ей известно что-то такое, что поможет и ему разобраться в своих чувствах, только он не готов пока признаться, что увлечен леди, которая предпочла другого.
— Марианна, — начал Дэвид, чуть наклонившись вперед и зажав ладони между коленями. Сестра подняла на него взгляд. — Как ты поняла, что Белл тот, кто тебе нужен? Ты что-то почувствовала?
Накрутив рыжий локон на палец, Марианна улыбнулась:
— По правде говоря, сначала я его терпеть не могла и думала, что это камердинер Николас Бакстер! — помолчав, она добавила: — Мне кажется, я поняла, что влюбилась, когда по телу стала пробегать дрожь в его присутствии.
Дэвид нахмурился:
— Дрожь?
Марианна отпустила локон, и он тут же закрутился.
— Да, я чувствовала возбуждение и в то же время испытывала страх, как будто собиралась сесть на необъезженную лошадь или пуститься в авантюру — в общем, что-то в этом роде.
— Значит, ты всегда так себя чувствовала, когда он был рядом? — уточнил Дэвид.
— Да, — кивнула Марианна, и лукавая улыбка тронула ее губы. — А когда его не было, я начинала скучать по этому ощущению. Вот тогда я и поняла, что хочу за него замуж.
Глава 25
По прибытии в поместье Дэвид нашел Белла и других джентльменов в кабинете Уортингтона, и они все вместе отправились верхом осматривать обширные угодья герцога. Вернувшись, Дэвид успел только вымыться и переодеться, а затем спустился к ужину, который был накрыт в огромной столовой. И сама комната, и стол в ней были немыслимых размеров, но он тут же заметил Аннабел, которая сидела рядом с Мердоком в дальнем конце, и с трудом удержался от кивка.
Его посадили по соседству с леди Элспет — согласно плану сестры. Она болтала без умолку, как всегда, и в первый раз он этому был несказанно рад. Дэвид живо отвечал на ее вопросы, интересовался ее сестрой, матушкой и вообще сосредоточил все свое внимание на ней, чтобы не смотреть в сторону Аннабел.
Дэвид выдержал почти половину ужина, а потом понял, что больше не может выносить светскую болтовню. Надо было выйти, подышать свежим воздухом, а если еще и с сигарой, то совсем здорово.
Извинившись перед гостями, он вышел из столовой, миновал коридор и, оказавшись в просторном холле, оглядел отделанное мрамором пространство и вдруг сообразил, что не знает, как выбраться в сад.
Лакей указал ему направление к патио, куда можно было пройти через библиотеку, и Дэвид повернул в ту сторону. Возле французских окон остановился, чтобы убедиться, что снаружи никого нет, а потом вышел на воздух. Прохладный ветер дунул в лицо, и Дэвид, глубоко вдохнув полной грудью, закрыл глаза. Было так хорошо постоять одному в полной тишине хотя бы несколько минут! В ушах все еще звучали любезности, которыми обменивались за столом. Неужели и он когда-нибудь будет говорить такие пустые и ни к чему не обязывающие слова и выслушивать подобные от почти незнакомых людей?
Дэвид подошел к живой изгороди, высаженной по краю мощенного камнем патио, и из внутреннего кармана достал сигару. Он должен бросить курить. Должен, потому что обещал Марианне, но в данный момент ему нужно было ощутить себя в своей тарелке. Вынув кресало, он зажег сигару и глубоко затянулся, полностью отдавшись знакомому чувству внутреннего комфорта. Если бы вот так постоять еще несколько минут, он бы смог представить, что находится в Европе, стоит возле палатки, а вокруг его соотечественники спят вповалку на матрасах, мог бы ощутить, что время двинулось вспять. Вот только в воздухе вместо смрада поля сражения стоял аромат цветов. Безошибочная разница!
Дэвид сделал еще несколько затяжек, когда тихий шорох за спиной привлек его внимание. Он обернулся и увидел Аннабел, ступившую в патио. Легкий вечерний ветерок играл ее локонами, трепетали юбки ее светло-зеленого платья. Дэвид всем своим нутром ощутил, как она хороша.
— Вот вы где, граф Элмвуд!
Он насупился:
— Пришли сделать мне выговор, что я нарушил правила, когда ушел из-за стола? Поверьте, я и сам догадался.
— Я тоже ушла, — спокойно сказала Аннабел и, жестом указав на сигару, спросила: — Можно?
Дэвид приподнял бровь, но возражать не стал:
— Разумеется.
Она глубоко затянулась и, выдохнув дымок, заметила: