— Послушайте, леди Аннабел… — начал он, уперев руки в бока.
— Леди Аннабел? Так официально? Я думала, мы уже оставили всякие титулы, Дэвид.
Он откашлялся:
— Да, хорошо. Тогда Аннабел. Я прошу прощения за свое вчерашнее поведение.
— Вы о чем? — удивилась она и восхитительно захлопала ресницами.
Дэвид не мог думать ясно, когда она стояла так близко к его постели. Картины одна эротичнее другой: вот он на ней, вот их обнаженные тела раскинулись поверх покрывала… — не выходили у него из головы. Что она сейчас сказала? Ах да. Дэвид подумал, что заслужил право на последний вопрос.
— Мне не следовало спрашивать, почему вы не хотите замуж. Это не мое дело. Простите.
Все, извинения принесены. А теперь действительно можно заняться своей жизнью. Он хотел ее больше, чем когда-нибудь любую другую женщину, но поступил неправильно: неуклюже попытался поухаживать за ней. И что в результате? Обвинил ее в том, что она говорит загадками, что в этом нет смысла.
— Дэвид, я должна тебе объяснить…
— Вы мне ничего не должны и уж тем более не должны объяснять, почему я вас не интересую.
Она прыснула:
— Правда? Вот это новость!
У него брови поехали на лоб от такого заявления, но он был решительно настроен на то, чтобы выяснить все прямо сейчас и покончить со всем. Это был его последний шанс.
— Каковы бы ни были причины вашего нежелания принимать ухаживания или выходить замуж, это ваше дело, и у меня нет права требовать от вас объяснений.
— Хочешь, кое в чем признаюсь? — спросила она, прислоняясь бедром к постели.
Он настороженно посмотрел на нее: не хотелось, чтобы их разговор опять принял другое направление.
— Что же это?
— Лорд Мердок мне даже не нравится.
— Правда? — Дэвид вскинул бровь, но уже не мог ничего с собой поделать. — Тогда почему вы так много времени проводите с ним? Этот человек мерзавец, бьет собак.
Аннабел осушила бокал, поставила его на столик возле кровати и уставилась в окно:
— Могу задать тебе точно такой же вопрос. Почему ты так много времени проводишь с леди Элспет?
— Насколько мне известно, за ней таких пакостей не числится, — отрезал он, уперев руки в бедра.
— Я не защищаю лорда Мердока, — возразила Аннабел.
— Вот и прекрасно. Но вы так и не ответили на мой вопрос.
Зачем он использует тот же аргумент? Надо говорить только то, что необходимо. Все кончено. Нужно проводить ее и молиться, чтобы в коридоре никого не было.
Аннабел обхватила себя руками:
— Почему… Потому что… потому что он осел.
— Что?
— О, все это так сложно… но неважно. Полагаю, я танцевала с ним в тот вечер у Толботов, потому что… мне захотелось, чтобы тебе стало не все равно, — голос у нее сел.
— Что? — Дэвид вдруг охрип и дрожащим голосом, глядя ей в глаза, сказал: — К черту, Аннабел! Ты прекрасно знала, что мне не все равно. Я все время думаю о тебе и безумно тебя хочу.
Глаза у нее стали огромными, как две луны, и она почти шепотом спросила:
— Что ты сказал?
— Вы слышали.
Аннабел застыла, глаза ее наполнились слезами:
— Повтори.
Дэвид привлек ее к себе.
— Я все время думаю о тебе и безумно тебя хочу, — повторил Дэвид. Его губы находились в нескольких дюймах от ее губ. — Но не могу допустить, чтобы это продолжалось. Ты ясно дала понять, что я тебе не нужен.
— Но это не так, Дэвид! Именно поэтому я здесь, — она обняла его за шею. — Я хочу тебя. Сделай меня своей.
Глава 29
Надежда и вожделение загорелись в груди Дэвида.
— Ты уверена, Аннабел? — он взглядом ощупывал ее лицо, чтобы убедиться, что понял ее правильно.
— Больше, чем в чем-либо другом. Единственное, что имеет значение… — она покусала губу.
— О чем ты? — Дэвид заправил ей за ухо локон и провел пальцем по щеке.
— Мне нельзя забеременеть.
Он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы:
— Я обещаю, что этого не произойдет.
Он понимал, почему она беспокоится. Что, если их свадьба задержится? Тогда может разразиться скандал из-за того, что ребенок появился слишком скоро.
Она облегченно кивнула, черты лица разгладились.
Этого было достаточно. Дэвид позволил вожделению завладеть им. Сейчас они займутся любовью! Он медленно расстегнул пуговицы у нее на платье сзади, затем развязал пояс и помог ей снять платье через голову. И теперь Аннабел стояла перед ним в нижней сорочке и чулках. Туфли она уже скинула.
Его взгляд медленно прошелся по ней.