Нельзя терять ни дня, решил он, когда в его голове в очередной раз зазвучал надрывно-испуганный голос Кэролайн. Натали явно на грани срыва. Но как подобраться к ней? Под каким предлогом?
Может, прикинуться давним тайным поклонником? Нет, от поклонников ее, наверное, сейчас тошнит. Да и от мужчин вообще — тоже. К тому же я не смогу заменить ей любимого, даже если придусь по вкусу, ведь я ничего не буду обещать, не стану пытаться завоевать ее сердце. Надо сделать так, чтобы она увлеклась мной совсем чуть-чуть, поняла, что мужчин на свете много и не все они подлецы, а значит, надо продолжать жить, как она жила до этого рокового романа. Вот в чем весь смысл… Но как это осуществить?
Над этим вопросом Эндрю ломал голову полночи. Уснул, так и не составив конкретного плана. Ему снились прекрасные девушки в черном и роковые красавцы, пытающиеся их соблазнить и сразу покинуть. Проснувшись около девяти утра, он вспомнил о событиях безумного вчерашнего дня и своих собственных намерениях, и они показались ему нелепыми, даже преступными.
Кто дал мне право вмешиваться в жизнь посторонних людей, решать за них, что им делать? — спрашивал он себя, чуть не краснея от стыда. И почему я вдруг возомнил, что сумею помочь Натали? А что, если она и впрямь воспылала любовью к Богу и искренне желает послать подальше и поклонников, и учебу в университете, и модельный бизнес? Или, скажем, увлечется мной серьезнее, чем я рассчитываю, и, когда я исчезну, наложит на себя руки?
Эндрю поднялся с кровати, подошел к зеркалу и, проведя пятерней по взлохмаченным после сна волосам, внимательно посмотрел на свое отражение. В него влюблялись немало девушек. Быть может, их прельщали присущие ему мужественность и уверенность в себе, с которыми он держался в компании кого угодно и при любых обстоятельствах. Или же столь контрастное сочетание спокойного голоса и сдержанных манер с атлетической фигурой и волевым лицом. Либо все вместе взятое. Но он умело сохранял независимость и во избежание сердечных драм никогда никому не дарил надежды. Ни одна из его подруг не держала на него зла: на то просто не было оснований.
Эндрю уже принял душ и направился в кухню сварить кофе и позавтракать, когда готовность в его душе на все плюнуть и забыть о списанном из телефона Кэролайн номере неожиданно опять вступила в ожесточенную схватку с желанием отважиться-таки на отчаянный шаг.
Окончательное решение пришло с первым глотком горячего кофе. Я сделаю это, сказал себе он. Но для начала выясню, что за человек эта Натали и действительно ли жаждет превратиться из модели в отшельницу. Не зря ведь я рисковал вчера репутацией и убил на размышления целый вечер и полночи!
3
Через неделю после отправки письма произошло еще одно событие, окончательно убедившее Натали в необходимости распрощаться с прежним образом жизни. Ей позвонил Джеймс и потребовал вернуть ему рубашки.
— Если хочешь, встретимся где-нибудь в городе. Или я заеду к тебе и заберу их.
Он никак к ней не обратился и разговаривал даже бесстрастнее, чем в прошлый раз, но Натали почему-то решила, что ему захотелось услышать ее голос, вновь увидеться. Иссушенное страданием сердце встрепенулось в груди и забилось так сильно и громко, что Натали показалось — оно вот-вот выпрыгнет и упадет на пол к ее ногам.
— Встретимся где-нибудь в городе? — рассеянно повторила она слова Джеймса. Он волновал ее, как и прежде, даже, пожалуй, сильнее. И был единственным, кто мог удержать ее в Штатах, возродить в ней веру в силу человеческих чувств. — Гм… — Она подумала вдруг о том, что давно не была у парикмахера и вот уже почти две недели не делала маникюра.
— Послушай, я тороплюсь! — раздраженно воскликнул Джеймс. — Давай договоримся, где встретимся, и поскорее!.. Кстати, у меня твой браслет. Я захвачу его.
Натали покачала головой, проверяя, не спит ли. Джеймс постоянно ей снился — то ласковый и влюбленный, то жесткий и непоколебимый. Рубашки, браслет… Она нахмурилась, внезапно осознав, что, кроме вещей, которые, должно быть, лежат сейчас на городской свалке или уже превратились в золу — если, конечно, не попали в руки бомжам, — ему от нее абсолютно ничего не нужно. Ничегошеньки! Она значила для него теперь гораздо меньше, чем модные тряпки. Если бы у Джеймса была хоть малейшая возможность вернуть их, не видя ее, он именно так и поступил бы…
— У меня мало времени, — напомнил Джеймс, откровенно злясь.