— Денег ты бы смогла взять и у меня, — произнесла Кэролайн не вполне уверенным тоном. — Хотя, признаюсь честно, я вовсе не горю желанием оплатить твою дорогу в царство теней.
— Не говори так! — возмутилась Натали. — Ты просто ничего не знаешь, понятия не имеешь, что мне пришлось пережить! Я возненавидела этот ненормальный мир и хочу бежать из него. Там, куда направляюсь, я обрету спасение, душевное успокоение, а не… не…
— Ну-ну, только не кипятись, — перебила ее Кэролайн примирительно. — Для того я и предлагаю встретиться, чтобы ты все-все мне рассказала.
— Мы обязательно встретимся, только на следующей неделе. Харпер намерен утром делать снимки, а днем и вечером просто со мной общаться… Якобы чтобы получше меня узнать и иметь возможность предугадывать, какое выражение примет в тот или иной момент мое лицо.
— Как интересно… — протянула Кэролайн в задумчивости.
— Ты находишь?
— А ты разве нет?
— Да, конечно да. — Взгляд Натали упал на собственную руку с узорами на ногтях, старательно выведенными девушкой-мастером. Красиво. Впрочем, все это глупости, скоро она забудет о них навсегда. — Только сначала его предложение показалось мне несколько странным.
— А по-моему, в нем нет ничего странного, — возразила Кэролайн, не то действительно не находя в звонке Харпера ничего необычного, не то надеясь, что работа заставит Натали отказаться от своей идеи. — Профессиональный фотограф, порядком намучившись в поисках модели, наконец-то ее находит, — произнесла подруга рассудительно. — Ему и впрямь хочется изучить ее, вот он и предлагает пообщаться вне съемок… А насчет договора вы говорили?
— Подпишем первым делом. Включим в него все, о чем условились. За обеды и ужины Харпер будет платить сам, а за день съемок пообещал целых семьсот баксов!
— Вот это да! — воскликнула Кэролайн. — Тебе неслыханно повезло!
— Да, наверное, — пробормотала Натали, думая, что было бы гораздо лучше, если бы не пришлось возвращаться к тому, о чем она страстно желала поскорее забыть.
— Я у Мейтсона получаю в день около двухсот пятидесяти.
— Я примерно столько же зарабатывала у Дюпре.
— Харпер, Харпер… — произнесла Кэролайн. — Что-то не припомню, чтобы слышала о фотографе с такой фамилией.
— Я тоже до сегодняшнего утра, — ответила Натали, и в ее сердце опять шевельнулось сомнение.
— Впрочем, Сиэтл — город большой, народу здесь пруд пруди, — произнесла Кэролайн бодро. — Но если вдруг что, сразу звони мне, — добавила она со всей серьезностью.
У Натали потеплело в груди. Подруга за нее искренне переживала, доказывая, что не все в этом мире безнравственны и жестокосердны. Это успокаивало, хоть и не настолько, чтобы заставить ее отказаться от намерения спрятаться в монастырской тиши.
— Хорошо. Большое спасибо.
— А какого он возраста? — неожиданно поинтересовалась Кэролайн.
— Кто? — спросила Натали, растерявшись.
— Ну, этот твой Харпер.
— Понятия не имею, — ответила Натали, вспоминая голос фотографа и чувствуя, что от волнения волоски сзади на ее шее зашевелились, а щеки запылали.
— По голосу всегда можно определить, со стариком разговариваешь или с подростком, — заметила Кэролайн.
— По-моему, он не старик, но и не юноша. — Натали догадалась, к чему подруга клонит, и ее охватило раздражение. Любовные игры были самым опасным занятием на свете, боль от предыдущей до сих пор разъедала ей душу. — А при чем здесь его возраст?
— Да так, ни при чем. — По тону Кэролайн было понятно, что она хочет сказать что-то еще, но не решается. — Просто я подумала… а вдруг этот фотограф окажется симпатичным свободным парнем, понравится тебе, и ты забудешь своего Джеймса, а вместе с ним и…
— Кэрри! — опять вспылила Натали. — Если бы я знала, что ты начнешь донимать меня всякими глупостями, ни за что в жизни не рассказала бы тебе о Харпере!
— Ну, прости меня! — взмолилась Кэролайн. — Не сердись. Может, я в чем-то и ошибаюсь, но желаю тебе только добра, сама ведь знаешь!
— Ладно, мир. — Натали постаралась успокоиться. — Очень тебя прошу: больше не делай подобных намеков. Они меня бесят.
— Хорошо, — послушно согласилась Кэролайн. — Удачи и до скорого.
— До скорого, — ответила Натали.
Ты отличная подруга, добавила она про себя, кладя трубку. Как жаль, что это в наши дни большая редкость.
От неуемного волнения Эндрю, желая создать в студии располагающую к творчеству обстановку, три раза переставил с места на место стулья, передвинул ширму, повесил на стены, снял и вновь повесил сделанные Джоном фотографии. С приближением момента встречи ему становилось все более и более неспокойно.