====== Часть 1 ======
«Ты теперь мститель, малыш» — Питер каждый божий день начинает с этой фразы. Неважно: прокрутит ли он ее про себя тем самым пафосным баритоном Тони Старка или сам, шепотом, почти не шевеля губами, проговорит себе под нос, — главное то, что просто от осознания смысла этих слов жизнь начинала иметь совершенно другие краски.
Выпускной класс пришлось перенести на домашнее обучение: все-таки утечка информации в прессу как-никак, дала о себе знать, и школа оказалась не самым лучшим местом для юного мстителя. Излишняя слава показалась Питеру слишком жестокой. Особенно среди подростков.
Но больше всего в ужасе от всех этих колоссальных событий, конечно же, была тетя Мэй. Она, честное слово, готова была растерзать Тони за то, что он, не подумав о возрасте ее племянничка, толкнул его во всю эту гущу взрослой жизни, резко и безвыходно. А что оставалось делать, — в тот момент эти слова сами вылетели изо рта, хотя были подготовлены для более правильного и торжественного мгновения, да вот кому-кому, а Тони Старку себя оправдывать перед этой сногсшибательной бестией совершенно не хотелось: так — значит так.
Питер Паркер отныне официально входил в ряды супергероев и защитников Америки, чего там Америки, всей вселенной, потому Мэй оставалось только лишь смириться с этим фактом и продолжать ворчать по этому поводу. Но все же, ей-то теперь не привыкать, что ее маленький мальчик отнюдь не обычный. Он всегда был таким.
Питера теперь не надо было расталкивать по утрам, — он и сам вскакивал, бодрый и радостный, с улыбкой до самых оттопыренных ушей; не надо было утешать его после того, как он грустный и поникший приходил из школы, — во-первых, теперь-то он и в школу не ходил, а учился под цепким присмотром тетушки, а во-вторых, — это Питу отныне следовало утешать Мэй, а не ей его.
Однако эта материнская любовь к мальчику побудила женщину внимательно присмотреться к неугасающему огню этих шоколадных глаз, к веселой и взбудораженной готовности вырваться на волю в своем новеньком красном костюме; к смеху над своими неудачами, к трепетному стремлению оказаться в мастерской у Старка, дабы помочь в каких-то разработках, к утренним пробежкам и к этой новоиспеченной и слабо пробивающейся уверенностью в себе. Это и заставило ее задуматься: а не смысл ли это для Питера?
Днем, когда Паркер, широко раскрыв окно в своей спальне, восседал среди гор конспектов, учебников, коробочек из-под китайской еды и, то и дело поглядывая на экран ноутбука, дабы не пропустить долгожданный звонок от своего наставника, Мэй, тихо пристукнув костяшками пальцев по двери, зашла, горя страстным желанием наконец-таки поставить все точки над «и», обсудив всю серьезность настроя юноши.
Тот же, подняв на нее робко глаза, в одно мгновение широко улыбнулся, но тотчас же засуетился, шелуша руками по сплошному слою мусора:
— Я все уберу, обещаю!
— Питер, — с ноткой предупреждения перебила тетушка, ловко присаживаясь перед мальчиком прямо на пол, — Нам нужно поговорить, понимаешь?
— Да. Да, следует уже давно… Я хотел, но… — в своей обычной забалтывающей манере он елозил на кровати, хмуря забавно брови, делая очень серьезный вид. Будто бы уже взрослый и ответственный.
— Ты действительно хочешь жертвовать своей жизнью ради других? — прямо, без всяких вступлений и прелюдий задала Мэй вопрос, глядя в это его совсем юное детское лицо, которое в этот миг приняло не на шутку хмурое выражение.
— Да, — через минуту молчания, посвященную своему в это мгновение умершему детству, ответил Питер, негромко и даже как-то сипло, словно боясь испугать свою любимую опекуншу. — Да, тетя. Мистер Старк показал мне как это. Опасно, страшно — да. Он показал мне все, дабы я отрекся от этого желания. Но я не могу не чувствовать свою ответственность за беззащитных людей, пока в моих руках есть сила.
Он сочувственно и легонько протянул Мэй ладонь, и та, сглатывая горький комок в горле, сжала эту руку; руку героя, которого сама вырастила. Почему-то на сердце было и грустно, и радостно одновременно, но больше всего тетушка ощущала огромный клубок золотой гордости за своего мальчика. Слезы сами невольно навернулись на глаза, но их надо прятать, ведь Питер всегда считал ее сильной и независимой женщиной. Пусть так и будет дальше.
— Тони недавно звонил мне, — начала тетя Мэй, еще как-то крепче и судорожнее переплетая пальцы со своим ребенком, понимая, что если она его отпустит, то окажется совершенно одна-одинешенька, как была до его появления. Но все дети вырастают. Улетают из родительского гнездышка рано или поздно: искать работу, заводить семью, так же растить детей. Вот и Питер уйдет. Правда, не так банально как все, намного, намного круче: он супергерой, настоящий, сильный, спасающий жизни людей.
Да, это был его смысл. И ни за что не отлепить, не отодрать его у этого мальчишки.
— Он звонил, и… — запинаясь и опуская глаза себе на колени под пристальным, взволнованным от одного упоминания имени Тони взглядом Питера. — Ты можешь переехать к Мстителям, как все они. Помнишь, ты давно мечтал. Ты, конечно же, можешь остаться со мной, но тебе тут так мало места! Питер, ты уже взрослый, ты…
Эту речь прервали теплые и крепкие объятья.
— Спасибо. Спасибо огромное.
Хэппи ни под каким предлогом не хотел заходить в дом. Он уже битый час сидел в машине, стуча крупными пальцами по кожаному рулю, недовольно и раздраженно сжимая губы, когда Мэй требовательно приглашала его войти.
— Я на службе, — даже как-то грубовато отнекивался мужчина, однако изредка жадно поглядывал на фигуру тети Мэй, терзаясь сомнениями о правильности своего решения. Но он не Старк, чтобы вот так вот все бросать и кидаться на дамочек, когда работаешь! Ну уж нет. А с Питером потом будет отдельный разговор.
Тот самый же, не жалея уборки, носился по квартире и заталкивал вещи в чемодан, отвечая на подгоны тетушки какими-то будничными и быстрыми фразами, мол, да-да, еще пять минуточек! Однако эти «пять минуточек» длятся уже целую вечность для несчастного Хэппи и чуть меньше часа по нью-йоркскому времени.
— Давай-давай, Питер, потом заберешь, что забыл! Шевелись! — прихлопнув мальчишку мягким кухонным полотенцем по плечу, Мэй помогла затолкать в сумку еще парочку книг по квантовой физике. — Набрал всякой ерунды, сменную одежду хоть взял?
— Да-Да. Да, наверное, — лепечет, хватаясь за голову, на которой каштановые кудри устроили такой же бардак, как и везде. — Конечно взял, чего ты так смотришь!
— Твой шофер тебя убьет самым мучительным способом. Ты об этом знаешь, милый?
— Он не очень-то шофер. А еще я полагаю, что он пригласит на чашечку чая доктора Стивена Стрэнджа и убьет меня целых несколько раз, — пробубнил Питер себе под нос, весело отмахиваясь от округлившихся глаз тети.
— Бросай свои задротские фразочки, Питер! Ты прекрасно знаешь, что я совершенно не понимаю, о чем говоришь! — Мэй весело фыркнула и на похожий лад так же махнула рукой. — Освобождай квартиру скорей, я наконец-то смогу устроить свой онлайн по танцам без лишних глаз.
— Чего? — хохотнув, он, обернувшись через плечо, зорко взглянул на тетю и закинул на плечо набитый рюкзак.
Когда юноша оказался уже у порога двери, на душе его стало тоскливо, хотя он прекрасно осознавал, что уходит не навсегда и сможет приходить на ужин хоть каждую субботу. Он ведь не бросает тетю Мэй, так ведь? А что, если она воспримет все именно так? Эта женщина вырастила Питера в любви и ласке, хотя тот даже родным сыном ей не являлся, и это его благодарность? Эх, Питер-Питер!
Паркер вновь обнял тетушку, стараясь передать всю свою любовь к ней, стараясь запомнить, как она пахнет и дышит. Теперь он взрослый, хоть даже пока школьник. Теперь он мститель. Теперь он в команде.
— Я люблю тебя, милый.
— И я тебя, тетя Мэй.
Хэппи стукнул ладонью по серединке руля, отчего раздался громкий сигналящий звук. Потом еще раз и еще, и Паркер, вскинув руки в примирительном жесте, залился стыдливым румянцем. Еще и от Хэппи попадет!