Националистические тенденции подогревались еще и купеческими и промышленными кругами. А что им, купцам? Ответ прост — жадность! Купцы и отечественные промышленники точно уловили тенденции времени. Раз есть враждебные инородцы, значит, их можно выдавить из торговли и промышленности, забрать их предприятия себе или просто закрыть конкурента. В войне все средства хороши. Ведь ослабляя немца, мы ослабляем врага! А что для этого надо? Подогреть и направить толпу! По всей России сначала граждане требуют закрыть немецкие предприятия и запретить немцам работать на предприятиях, в первую очередь, оборонных, дабы не было диверсий. Но это только предлог. Главное — уничтожить конкурента! «Так Московское купеческое общество энергично возобновило свой бойкот австрийских и германских фирм вскоре после объявления войны в 1914 г., и источники, повествующие об организации данной акции, указывают на значительный общественный интерес и охотное участие в ней. Вскоре была сочинена декларация принципов и список мер, необходимых для „борьбы с немецким засильем“ и для создания „истинно русской“ экономики, которые общество разослало другим торгово-промышленным организациям империи и солдатам действующей армии.», — свидетельствует Эрик Лор. Кроме обращений общественных организаций мысль о врагах на предприятиях активно несут в народ. Вскоре демонстранты несут лозунги с этими идеями, а демонстрации перерастают в погромы… Не еврейские! Немецкие погромы. И немцы стоят у дверей лавок с православными иконами и клянутся, что они православные. Это спасает многих, но не всех. Постепенно компания против инородцев крепнет, с заводов начинают убирать немцев и потомков немецких эмигрантов. Некоторые заводы закрываются, некоторые начинают менять собственников. Но немцы, евреи были самыми квалифицированными рабочими и инженерами! В стране начинается резкий промышленный спад! Многие заводы просто не могут справиться с оборонными заказами, просто нет рабочих и инженерных кадров, которые могут эти заказы сделать! Хорошим примером была компания Зингер. Чтобы ее заводы не были закрыты компания апеллировала к русскому правительству, доказывая, что она не немецкая компания, а американская (действительно, штаб-квартира компании Зингер находилась в США). Все равно процесс ее дерибанизации был начат в 1916-м году и закончен при Временном правительстве. Все больше оружия и боеприпасов царская Россия закупает у союзников. Дошло до того, что в обмен на оружие царское правительство отправляет во Францию и на Балканы четыре пехотных бригады (так называемый Русский Экспедиционный корпус, кстати, против русской Первой бригады под Верденом немцы бросили целы пехотный корпус, а наши выстояли, французы признавали, что без русских они бы Верден не удержали). Но и не это привело к катастрофе!
Подъем национализма активно поддерживается правящими кругами, царем и его ближайшим окружением. Эта война не нужна была русскому народу. Но его надо было как-то мотивировать. «За веру, царя и Отечество» работает, пока войска одерживают победы и не очень долго. Сложно сказать, кому пришла в голову идея заинтересовать солдат землей, но она была произнесена и широко разрекламирована. Идея была проста: у русских крестьян катастрофически не хватает земли. Но она есть у колонистов-немцев и у евреев есть. А что, если пообещать солдатам за победу землю, отобранную у враждебных инородцев? И не только пообещать, вот, в прифронтовой зоне и отобрать, и переделить! А что делать с немцами, евреями, поляками, австрийцами? Да переселить их за Волгу-матушку, пусть там начинают жить по-новому, уж до Волги-матушки немец не дойдет! В 1914-м году идея передела земли через экспроприацию у вражеских подданных нашла широкую поддержку в народных массах, а уже в 1915-м началось конкретное воплощение этой идеи в жизнь. Массово колонисты, которых признавали вражескими подданными или просто лицами враждебной национальности начали переселяться в район Волги (почему-то именно за границу оседлости еврейского населения). Появились и первые в россии концлагеря, причем задолго до большевиков. Этому способствовали и первые неуспехи русской армии, и разгоревшаяся за этим волна шпиономании. Ну и что из того, что земля получила новых хозяев? Разве это могло привести к катастрофе? А почему не могло? Я в начале статьи говорил, что немецкие и прочие колонистские хозяйства были передовыми, широко использовали современные технику и технологию, что давало прекрасные урожаи. А потом на эту землю пришел крестьянин с сохой и лошадкой. Техникой крестьянин пользоваться не умел, в его неумелых руках очень быстро весь технический фонд пришел в негодность. Плюс большое количество мужчин было в армии, в селах некому было работать. Голод был неизбежен. Так в житницу Европы пришел голод. Вы думаете, эпидемия Испанки унесла бы столько жизней, если бы не миллионы людей в России не страдали от хронического недоедания? Увы, голод стал тем фактором, который снова привел правящий режим к катастрофе (так именно три подряд голодных года поставили крест на правлении толкового в принципе царя, Бориса Годунова, чьи реформы были предшественниками реформ Петра Великого). Но с каждым годом ситуация становилась все хуже. Так, из-за поражений царской армии, многие территории сельскохозяйственного назначения оказались оккупированными неприятелем. А именно там происходила первая экспроприация земли у немецких и иных колонистов. В результате, цели программы экспроприации не были достигнуты. Крестьянин так и не получил землю! А попробуйте крестьянину пообещать землю и не дать! Станете его смертельным врагом. Когда-то сенат Рима пообещал ветеранам-легионерам Цезаря дать землю. Да все не давал. Так легионера вслед за Цезарем преспокойно перешли Рубикон и Сенат приказал долго жить. А тут за несколько лет войны царь окончательно потерял поддержку и уважение крестьянства, и это в России, где основная масса населения жила в селе! Но еще большей ошибкой царского правительства стало то, что оно первым внесло в головы крестьян идею, что землю можно у кого-то отобрать и переделить! Ярый монархист Милюков еще в 1915 году предрек на заседании Государственной Думы: «Если вы начинаете с земель колонистов, они закончат вашими!». Но Милюкова и иже с ними никто уже не слушал. У царя не было никакой идеологии для поддержания интереса к войне, кроме национализма, поэтому правительство, в открытую не поддерживая взрыв националистических настроений, в тоже время ничего не делало для его удержания хоть в каких-либо цивилизованных рамках. Налицо жесточайший кризис власти.