За несколько часов превратившись из обычного монаха в христианского Али Бабу, наш Харитон поступил совершенно неестественным для большинства людей образом: не присвоил себе многочисленные сокровища разбойников, выбросив трупы на поругание.
Святой человек с честью похоронил своих обидчиков, деньги раздал нищим, а в той самой пещере основал знаменитый теперь монастырь — Фаранскую Лавру.
Разумеется, разбойники погибли не потому, что Харитон желал им зла, а потому что так им судил Бог: после молитвы — не значит вследствие молитвы! Ведь наш монах молился не о смерти и победе, а о воле Божьей.
Меня восхищает полное отсутствие торжества победителя! Потому что христианин побеждает не тогда, когда его враги валятся замертво. Христианская победа проявляется в милости к поверженным врагам и жизни не для своего блага, но для блага ближнего!
Неплохо было бы многим современным христианам, желающим непременной победы над врагами и хулителями, об этом вспомнить…
29. Где же кончается мир?
Сам виноват — и слезы лью,
И охаю –
Попал в чужую колею
Глубокую.
Я цели намечал свои
На выбор сам,
А вот теперь из колеи
Не выбраться.
…
Прошиб меня холодный пот
До косточки,
И я прошелся чуть вперед
По досточке.
Гляжу — размыли край ручьи
Весенние,
Там выезд есть из колеи –
Спасение!
…
Эй, вы, задние! Делай, как я.
Это значит — не надо за мной.
Колея эта — только моя!
Выбирайтесь своей колеей.
Иногда полезно свернуть с пути… Чтобы найти свою дорогу!
***
Мы с вами довольно долго писали про монахов. У впечатлительного читателя даже может сложиться мнение, что монашеский путь служения самый правильный, и нет подобного ему…
Это, конечно, не так!
Кому-то Бог дал дар бесстрастия, но дар этот бесполезен, если ты женат и хочешь оставить после себя многочисленное потомство.
Да и не все одарены Богом талантом безбрачия. А мериться размерами талантов также неразумно, как спорить о том, чья болезнь опасней.
Однако бывает, что человек начнет заниматься тем, что ему не свойственно. А потом уж вроде бы и бросить стыдно…
Говорят, что как-то раз в разговоре с великим Вагнером Франсуа Обер со вздохом сказал:
— Маэстро, я вполне осознаю свою бездарность. Жаль, что для того, чтобы постигнуть это мне потребовалась пропасть времени — почти в полжизни…
— Почему же вы не оставили занятия музыкой, когда это поняли?
— Дело в том, что когда мне это стало ясно, я уже был весьма знаменит…
Молодой чех по фамилии Матиуш попал в Италию. Либо родители туда эмигрировали, то ли сам пришел. Теперь уже доподлинно и не узнать…
Было мальчику 15 лет, когда он решил стать монахом. Можно сказать, в этом только и видел он смысл своей жизни. Да и дело-то было в конце 13 века… Всего 70 лет назад умер великий Франциск Асизский. Кому ж и подражать в жизни, как не святому Франциску? Спайдермены и Шварценеггеры еще не народились, до модных кинозвезд еще тоже не дошло время. Поэтому мальчики грезили карьерой или рыцаря или монаха… Или, того лучше, — отшельника.
Юный Одорико (а именно так звали нашего героя) грезил об отшельнической доле… Сызмальства мечтал поселиться в пещере и предаваться уединению и молитвенному созерцанию.
Мечта сбылась. Францисканцы из местечка Удине приняли мальчика в свои братские ряды.
Одорик стал монахом и отшельником.
Но вскоре оказалось, что отшельничать — это довольно скучно и неинтересно. Людей нет, поговорить не с кем. С Богом постоянно общаться неловко. А грудь распирает некий ораторский зуд. Что же делать?
И тут пришла спасительная мысль— БЕЖАТЬ!!!
— Но ведь ты же всю жизнь мечтал быть отшельником? — вопрошает глупый внутренний голос.
— Так что же теперь, погибать от своего неразумия? — отвечает вопросом на вопрос совесть.
Одорик решился бежать из отшельнической пещеры в итальянские города, чтобы проповедовать Христа.
Вскоре юный монах и несостоявшийся отшельник стал весьма знаменитым проповедником. Но к ораторскому зуду присоединился вдруг зуд лингвистический, превращая юношу в полиглота и путешественника.
Одорик уехал из Италии. К тому времени ему уже перевалило за 30. Сначала он решил посетить край земли — то есть современную Турцию. Проповедовать там сложно, ибо мусульмане — не самая простая аудитория, но вскоре арабы начали каяться и исповедовать Христа, открывая монастыри. Тогда опасность гонений поторопила юношу дальше на восток. И вот уже Персия, и там проповедь и снова обращенные, потом Иран, Афганистан, Пакистан, и, наконец, Индия. Но выяснилось, что и тут мир не кончается. Везде наш юноша основывал монастыри как миссионерские центры. Сотни людей обращались к Богу.