ЛОЖКА ДЁГТЯ
Ни секунды не сомневаюсь в том, что по всем международным законам Украина имеет бесспорные права на полуостров Крым. Его присоединение к России никто не признал и в обозримом будущем не признает. Однако, проблема его немедленного возвращения законному владельцу рискует превратиться в своего рода камень преткновения на любых переговорах с Россией. (Конечно, кроме переговоров о ее капитуляции.)
Если допустить, что на гипотетических российско-украинских переговорах сторонам удастся договориться по всем вопросам, кроме крымского, то при всей солидарности международного сообщества с Украиной ее, боюсь, попытаются склонить к уступкам.
При этом, США и КНР могут, например, сослаться на прецедент Тайваня. Суть которого в том, что США признают остров китайским, а КНР воздерживается от попытки его возвращения военным путем. Эта замысловатая формула, предложенная некогда Генри Киссинджером и молчаливо одобренная китайским руководством, работает до сих пор. Пусть и со скрипом.
Сравнительно недавно так же обстояло дело с вопросом независимости трех стран Балтии – Эстонии, Латвии и Литвы, аннексированных СССР в 1940 году. Легитимность этой аннексии никто на Западе не признал, но ничего для ее прекращения не сделал.
При желании можно найти и другие прецеденты такого рода. Объединяет их нежелание связываться со страной «не от мира сего», особенно, если она располагает ядерным оружием. До недавнего времени такой была Северная Корея. А сейчас на глазах становится Россия.
ПОСТСКРИПТУМ
Несколько дней назад, начиная сочинять этот текст, я исходил из того, что, несмотря на систематические неудачи на фронте и привычный бардак в тылу, Россия все же не довоюется до полного поражения. А значит сумеет как-нибудь договориться с Украиной на тяжёлых, но хотя бы отчасти приемлемых для себя условиях. Именно поэтому я попытался «примерить» на текущую ситуацию модель Портсмутского договора 1905 года. Сейчас, по горячим следам вооруженного мятежа, устроенного наемниками ЧВК «Вагнер», сама собой напрашивается мысль о том, что Россия в принципе не способна воевать с Украиной на равных. И, следовательно, рассчитывать на договоренности по типу портсмутских уже не может. Условия мира продиктует победитель.
Легкость, с которой части «Вагнера» захватили Ростов,, растерянность так называемых «сил правопорядка», паника в высоких и высших инстанциях, предъявленные и тут же отмененные обвинения организаторам мятежа, безумные рассуждения штатных пропагандистов вроде мадам Симоньян о том, что закон – что дышло и, наконец, невнятные и, как обычно, запоздалые заявления г-на Путина – все это свидетельствует о том, что болезни российского государства зашли слишком далеко. С такими болезнями не то, что воевать, даже просто существовать трудновато.
Будет ли позволено России заключить мир на продиктованных победителем условиях, как это случилось в 1856 году, или она все-таки довоюется до безоговорочной капитуляции? Ответ на этот вопрос мы, кажется, получим уже скоро.