— Амалия, тебе не надо следить за мной. Если он не уйдёт к тому моменту, когда я буду ложиться, я сама его выгоню из комнаты.
Она одарила меня скептическим взглядом, пробудившим во мне стыд и гнев.
— Серьёзно, — рявкнула я. — Я ему всё объяснила, и он всё понял. Мы просто немного запутались, ладно? Вся ерунда с кормлением и всё такое.
— А я говорила тебе не кормить его, — пробубнела она. — Ну ладно, тогда я буду готовиться ко сну.
И она отправилась в ванную. Чтобы не начать думать о чём-то ненужном, я принялась рисовать круг вызова, с помощью которого «создавался» демон-маг.
Дверь ванной распахнулась, и мимо меня проплыла Амалия:
— Спокойной ночи.
— Приятных снов.
Квартира погрузилась в тишину, и лишь я продолжала перерисовывать массив заклинаний. Часть магии Арканы была мне знакомой, хоть и сложной, но в заклинании также присутствовали и острые демонические руны. Амалия объяснила мне, что для этого заклинания призыва не требуется демоническая магия. Руны здесь выступали скорее в качестве идентификаторов, описывая демонические аспекты заклинания так же, как руны Арканы описывают земные элементы.
Я копировала их один за одним, чувствуя, как по моим рукам бегут мурашки. Это заклинания создала Антея: я видела его различные вариации в своём гримуаре. Как она умудрилась вписать в него демонические руны? Откуда она о них узнала? От демона, а затем просто добавила их в заклинание? Или же она убедила демона создать вместе с ней массив заклинания призыва?
Отложив в сторону карандаш, я поднялась, потянулась и плюхнулась на диванчик. Разминая ноги, я бросила взгляд на спальню, задаваясь вопросом, когда же Зуилас уже закончит с амулетом, чтобы я наконец могла завалиться спать. Глаза слипались нещадно.
В дверном проёме появилась тень. Зуилас тихонько пересёк гостиную — цепочка с амулетом свисала с его пальцев.
Он выбрал идеальное время — должно быть, услышал мои мысли о том, что я хочу спать. Мне же довольно редко удавалось прочитать его мысли, но иногда они всё же до меня доходили. В такие моменты мне было интересно, почему он меня не блокирует? Возможно ли что теперь, когда он открылся мне, ему сложно закрыться снова?
Бросив беглый взгляд на журнальный столик, он кинул мне амулет.
Пока я ловила его, он опустился на своё любимое место — оперевшись спиной о диванчик и уткнувшись плечами мне в колени. Из его груди вырвался тихий вздох:
— Я ничего не могу понять.
Почему от его хриплого голоса у меня по телу побежали мурашки?
— Что именно? — спросила я.
— В нём сплетены три заклинания, na? Одно, чтобы разорвать контракт. Одно, чтобы открыть портал. А третье — это демоническая vīsh, — он устало откинул голову назад. — Демоническая vīsh. Я не понимаю её. Это не атакующая vīsh, и не защитная. Это вообще никакая vīsh. Она ничего не делает!
— Но должна же она что-то делать, — прошептала я, рассматривая центр медальона.
— Не знаю, что она делает.
— Можешь хотя бы предположить?
— Предположить? Нельзя предполагать Vīsh.
Я слегка приподняла бровь. Фыркнув, он оторвал голову от подушки. Оперевшись рукой о колено, он принялся просматривать наши с Амалией записи.
Мой взгляд скользнул к амулету, и я потёрла металлический диск:
— Это изумительно, не так ли?
— Ih? — оторвался он от просмотра наших записей.
— Этому амулету несколько тысяч лет! Его создали мои предки, и, скорее всего, он также принадлежит и твоим предкам. Он целую вечность пробыл в мире демонов, переходя от одного владельца к другому. В скольких руках он побывал?
Его глаза слегка расширились и скользнули к медальону.
— Тысячи лет, — продолжала я. — И вот каким-то образом он оказался у нас — у последней наследницы Антеи и Короля Дома Валиир.
Зуилас обернулся. Его тёплые руки коснулись моих так же бережно, как мои касались амулета. Он внимательно уставился на него, как будто впервые видел. Губы приоткрылись в лёгком изумлении.
— Как долго он принадлежал Дому Валиир? — он слегка наклонил голову. — Сколько прошло времени прежде, чем Лушивер украл его?
— Этого мы, наверное, никогда не узнаем.
— Perdūsa Ahlēa valāra salith īt lidavisa ah’kan, — вздохнув, произнёс он, убирая свои рук.
— А?
— Это означает… Ahlēa заставляет солнце двигаться, а дожди — идти. Я выучил это… эти слова от одной мудрой payapis. Zh’ūltis бороться с солнцем, так она говорила.
— Подожди, — наклонилась я вперёд. — Ты имеешь в виду, что тебе эту фразу сказала payapis? Вот прям лицом к лицу сказала? А разве payapis — это не супер-пупер сильные демоницы?